Проблемы, волнующие человека мыслящего, в литературе ХХ века

Многообразие проблем, поднятых писателями ХХ века

ХХ век вошел в историю как период общественных потрясений, масштабных экономических и духовных кризисов, двух кровопролитных войн.

Глобальные перемены в общественной, политической жизни и в мироощущении людей повлияли на проблематику произведений литературы. В ХХ веке на первый план выдвинулись новые вопросы. Такие авторы, как Максим Горький и Леонид Андреев, заставили читателей задуматься, где находится граница свободы личности, что может ограничить свободу, посилен ли для людей груз свободы. Евгений Замятин, Джордж Оруэлл, братья Аркадий и Борис Стругацкие и другие писатели тоже обращались к проблеме свободы, но в другом ракурсе. Их мыслящие герои живут в тоталитарных обществах — то есть таких, в которых у людей нет свободы и прав, а государство бесцеремонно вмешивается в личную жизнь граждан и даже определяет, о чем можно и нельзя думать.

ХХ век поставил перед литературой проблемы, решение которых писатели видели и в изменении государственного устройства, и в нравственном совершенствовании человека.

Осмысливаем прочитанное

1.    Вспомните, над какими проблемами задумываются герои произведений литературы Х!Х века. Как вы думаете, почему их волновали именно эти вопросы?

2.    Что вы знаете о глобальных социальных и политических потрясениях в ХХ веке? Как они изменили карту мира?

3.    Какие вопросы отражены в литературе ХХ века?

МАКСИМ ГОРЬКИЙ

(1868—1936)

 

Певец горькой правды о горькой жизни

Максим Горький — псевдоним писателя. Его настоящее имя — Алексей Максимович Пешков. Он родился в Нижнем Новгороде, в семье столяра-красноде-ревщика и дочери владельца красильни. Алексей рано потерял родителей и воспитывался в доме деда.

С 11 лет будущий писатель вынужден был работать: служил «мальчиком» в магазине, посудником на пароходе, чертежником. Не сумев в 1884 году поступить в Казанский университет, он отправился странствовать. Его скитания длились несколько лет. Он побывал в донских степях, в Украине, на Северном Кавказе, в Бессарабии, зарабатывая на жизнь ночным сторожем, молотобойцем, конторщиком, строителем. В пору странствий Алексей Максимович создал свое первое произведение — рассказ «Макар Чудра» (1892). Тогда же начинающий литератор придумал себе псевдоним «Максим Горький». Имя «Максим» он взял в память об отце, а фамилию «Горький» — выражая стремление рассказывать горькую правду о горькой жизни.

В 1892 году Горький вернулся в Нижний Новгород и полностью посвятил себя писательскому труду. В 1898 году вышла первая книга писателя — сборник «Очерки и рассказы».

На рубеже двух столетий Горький обратился к жанрам романа («Фома Гордеев», «Трое») и драмы («Мещане», «На дне»). В этот же период он возглавил издательство «Знание». Оно выпускало книги писателей первой величины: А. П. Чехова, И. А. Бунина, А. И. Куприна, М. М. Пришвина, Г. Флобера.

С 1906 по 1913 год Горький жил на итальянском острове Капри. Там он продолжил свою общественную и литературную деятельность: прочитал курс лекций по литературе для рабочих, создал ряд повестей и пьес. После революции 1917 года Алексей Максимович много сделал для развития культуры и просвещения возникшего советского государства. Он помогал в организации первого

Рабоче-крестьянского университета, Большого драматического театра в Петрограде, издательства «Всемирная литература», основал серии книг «Жизнь замечательных людей», «Библиотека поэта». Кроме того, в годы гражданской войны и разрухи он участвовал в Комиссии по улучшению быта ученых, спасая от голодной смерти писателей, художников, представителей науки.

СЛОВО — СОВРЕМЕННИКАМ

Русский поэт Владислав Ходасевич в очерке «Воспоминания о Горьком» отметил: «На своем веку он прочел колоссальное количество книг и запомнил все, что в них было написано. Память у него была изумительная. Иногда по какому-нибудь вопросу он начинал сыпать цитатами и статистическими данными. На вопрос, откуда он это знает, вскидывал плечами и удивлялся:

— Да как же не знать, помилуйте? Об этом была статья в "Вестнике Европы" за 1887 год, в октябрьской книжке».

Идейно-художественное своеобразие рассказа «Макар Чудра»

Первое напечатанное произведение Горького «Макар Чудра» построено как «рассказ в рассказе». Путник (повествователь) встречает на морском берегу старого цыгана⁹⁸ Макара Чудру (рассказчика). Между героями завязывается разговор о поисках смысла жизни и свободе. Свои размышления Чудра иллюстрирует историей любви двух молодых цыган — Лойко Зобара и Радды.

Лойко и Радда поставлены перед выбором между свободолюбием, гордостью и любовью. Страсть к свободе оказывается настолько сильной, что охваченные ею герои даже любовь воспринимают как цепь, сковывающую их личную независимость. Конфликт молодых цыган оканчивается их смертью. Радда соглашается стать женой Лойко только при условии, что тот поклонится ей в ноги. Не выдержав такого унижения, юноша убивает ее, но тут же погибает сам от руки отца девушки.

Чудра отстаивает ценность абсолютной свободы человека, ради которой стоит отринуть любовь и даже умереть. По мнению Макара, каждый должен жить ради себя и для себя: «Разве ты сам — не жизнь? Другие люди живут без тебя и проживут без тебя». Главное, чтобы не «умерла воля в сердце».

Интересной художественной особенностью рассказа является необычный диалог Макара Чудры и повествователя, в котором опущены реплики последнего. Цыган задает вопросы, по которым читатель может лишь догадываться о словах его собеседника: «Так ты ходишь? Это хорошо!», «Учиться и учить, говоришь ты?». Такую форму построения Горький выбрал для того, чтобы сделать присутствие повествователя менее заметным, а голос рассказчика Чудры ведущим.

 

 

Речь Чудры насыщена яркими образами, сравнениями («Лойко стоит в огне костра, как в крови», «сказала, точно снегом в нас кинула», «он был похож на старый дуб, обожженный молнией»), герой часто употребляет принятое у цыган обращение «сокол».

Большую роль в рассказе играет образ моря. Произведение открывается и завершается морским пейзажем. Могучая, неспокойная морская стихия символизирует человеческую жизнь с ее страстями и драмами.

Особенности рассказа «Старуха Изергиль»

Композиция произведения «Старуха Изергиль» (1894) довольно сложна, включает две легенды (о юношах Ларре и Дан-ко) и рассказ о жизни Изергиль. Все три истории иллюстрируют разные типы любви. Сын женщины и орла, гордец Ларра, любит только себя. Старуха Изергиль — воплощение эгоистичной и скоротечной любви-страсти. Наконец, Данко, вырвавший из своей груди сердце, чтобы осветить дорогу соплеменникам в мрачном лесу, являет жертвенную любовь к людям.

В «Старухе Изергиль» Горький прибегает к тому же приему «рассказ в рассказе», что и в произведении «Макар Чудра». Изергиль рассказывает молодому путнику о Данко, Ларре и собственных приключениях. Причем действие тоже происходит на морском берегу, а море, как и в повествовании о гордых Лойко и Радде, выступает символом жизни во всем ее многообразии.

Исследователи отмечают особую манеру изображения Горьким в рассказе природы и людей. Писатель подчеркивает по преимуществу необыкновенное, выдающееся и прекрасное. Когда Изергиль беседует с рассказчиком, над героями бродят обрывки туч «пышных, странных очертаний и красок», небосклон украшен золотыми крапинками звезд. «Все это — звуки и запахи, тучи и люди — было странно красиво и грустно, казалось началом чудной сказки». В портретных описаниях и пейзажах все изобразительно-выразительные средства языка подчинены стремлению создать возвышенное настроение.

Язык произведения афористичен. Некоторые фразы из рассказа стали крылатыми: «В жизни всегда есть место подвигам», «Не своротить камня с пути думою», «Кто ничего не делает, с тем ничего не станется», «Наказание человека — в нем самом».

Осмысливаем прочитанное

1.    Назовите настоящее имя Максима Горького. Почему писатель взял себе такой псевдоним?

2.    Произведения каких жанров создал Горький?

3.    Какова роль Горького как общественного деятеля?

4.    Когда были написаны рассказы «Макар Чудра» и «Старуха Изергиль»?

Высказываем мнение

5.    Рассмотрите иллюстрацию на с. 238. Подумайте, какие черты личности писателя хотел подчеркнуть художник.

МАКАР ЧУДРА

(В сокращении⁹⁹)

С моря дул влажный, холодный ветер, разнося по степи задумчивую мелодию плеска набегавшей на берег волны и шелеста прибрежных кустов. Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, желтые листья и бросали их в костер, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней

ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры, старого цыгана, — он сторожил коней своего табора, раскинутого шагах в пятидесяти от нас. <...>

—    Так ты ходишь? Это хорошо! Ты славную долю выбрал себе, сокол. Так и надо: ходи и смотри, насмотрелся, ляг и умирай — вот и все!

—    Жизнь? Иные люди? — продолжал он, скептически выслушав мое возражение на его «Так и надо». — Эге! А тебе что до того? Разве ты сам — не жизнь? Другие люди живут без тебя и проживут без тебя. Разве ты думаешь, что ты кому-то нужен? Ты не хлеб, не палка, и не нужно тебя никому.

—    Учиться и учить, говоришь ты? А ты можешь научиться сделать людей счастливыми? Нет, не можешь. Ты поседей сначала, да и говори, что надо учить. Чему учить? Всякий знает, что ему нужно. Которые умнее, те берут что есть, которые поглупее — те ничего не получают, и всякий сам учится. <...>

—    А я, вот смотри, в пятьдесят восемь лет столько видел, что коли написать все это на бумаге, так в тысячу таких торб, как у тебя, не положишь. А ну-ка, скажи, в каких краях я не был? И не скажешь. Ты и не знаешь таких краев, где я бывал. Так нужно жить: иди, иди — и все тут. Долго не стой на одном месте — чего в нем? Вон как день и ночь бегают, гоняясь друг за другом, вокруг земли, так и ты бегай от дум про жизнь, чтоб не разлюбить ее. А задумаешься — разлюбишь жизнь, это всегда так бывает. <...>

—    В тюрьме я сидел, в Галичине. «Зачем я живу на свете?» — помыслил я со скуки, — скучно в тюрьме, сокол, э, как скучно! — и взяла меня тоска за сердце, как посмотрел я из окна на поле, взяла и сжала его клещами. Кто скажет, зачем он живет? Никто не скажет, сокол! И спрашивать себя про это не надо. Живи, и все тут! <...>

Ветер выл жалобно и тихо, во тьме ржали кони, из табора плыла нежная и страстная песня-думка. Это пела красавица Нонка, дочь Макара. <...>

Макар подал мне трубку.

—    Кури! Хорошо поет девка? То-то! Хотел бы, чтоб такая тебя полюбила? Нет? Хорошо! Так и надо — не верь девкам

и держись от них дальше. Девке целоваться лучше и приятней, чем мне трубку курить, а поцеловал ее — и умерла воля в твоем сердце. Привяжет она тебя к себе чем-то, чего не видно, а порвать — нельзя, и отдашь ты ей всю душу. Верно! Берегись девок! Лгут всегда! <...> Ну, сокол, хочешь, скажу одну быль? А ты ее запомни и, как запомнишь, — век свой будешь свободной птицей.

Был на свете Зобар, молодой цыган, Лойко Зобар. <...> Он любил только коней и ничего больше, и то недолго — поездит, да и продаст, а деньги, кто хочет, тот и возьми. У него не было заветного — нужно тебе его сердце, он сам бы вырвал его из груди, да тебе и отдал, только бы тебе от того хорошо было. <...>

Наш табор кочевал в то время по Буковине, — это годов десять назад тому. Раз — ночью весенней — сидим мы: я, Данило-солдат, что с Кошутом¹ воевал вместе, и Нур старый, и все другие, и Радда, Данилова дочка.

Ты Нонку мою знаешь? Царица-девка! Ну, а Радду с ней равнять нельзя — много чести Нонке! О ней, этой Радде, словами и не скажешь ничего. Может быть, ее красоту можно бы на скрипке сыграть, да и то тому, кто эту скрипку, как свою душу, знает.

Много посушила она сердец молодецких, ого, много! <...> Так вот раз ночью сидим мы и слышим — музыка плывет по степи. <...>

Вот из темноты вырезался конь, а на нем человек сидит и играет, подъезжая к нам. Остановился у костра, перестал играть, улыбаясь, смотрит на нас.

— Эге, Зобар, да это ты! — крикнул ему Данило радостно. Так вот он, Лойко Зобар! <...>

Радда и говорит: «Хорошо ты, Лойко, играешь! Кто это делал тебе скрипку такую звонкую и чуткую?» А тот смеется: «Я сам делал! И сделал ее не из дерева, а из груди молодой девушки, которую любил крепко, а струны из ее сердца мною свиты. Врет еще немного скрипка, ну, да я умею смычок в руках держать!»

Известно, наш брат старается сразу затуманить девке очи, чтоб они не зажгли его сердца, а сами подернулись бы

¹ Лайош Кошут (1820—1849) — организатор борьбы венгерского народа против австрийского господства во время венгерской революции 1848—1849 гг.

по тебе грустью, вот и Лойко тож. Но — не на ту попал. Радда отвернулась в сторону и, зевнув, сказала: «А еще говорили, что Зобар умен и ловок, — вот лгут люди!» — и пошла прочь.

—    Эге, красавица, у тебя остры зубы! — сверкнул очами Лойко, слезая с коня. — Здравствуйте, браты! Вот и я к вам!

—    Просим гостя! — сказал Данило в ответ ему. Поцеловались, поговорили и легли спать... Крепко спали. А наутро, глядим, у Зобара голова повязана тряпкой. Что это? А это конь зашиб его копытом сонного.

Э, э, э! Поняли мы, кто тот конь, и улыбнулись в усы, и Данило улыбнулся. Что ж, разве Лойко не стоил Радды? Ну, уж нет! <...>

[Лойко примкнул к табору. Все цыгане полюбили его, только одна Радда делала вид, что не замечает его, и посмеивалась над ним. Всем было ясно, что это крепко задевало его.

Однажды Лойко посватал красавицу у отца. Данило ответил, что только сама Радда решит, выходить ли ей замуж за цыгана. Зобар подошел к девушке и сказал: «Эх, Радда, полонила ты мою душу. Беру тебя в жены перед Богом, своей честью, твоим отцом и всеми этими людьми. Но смотри, воле моей не перечь — я свободный человек и буду жить так, как я хочу!» Однако вместо ответа Радда сбила его с ног кнутом. Униженный жених ушел в степь. В одиночестве он провел несколько часов, пока к нему не явилась гордая красавица, вооруженная пистолем. Лойко вытащил нож, ожидая нападения.]

—    Слушай! — Радда заткнула за пояс пистоль и говорит Зобару: — Я не убить тебя пришла, а мириться, бросай нож! — Тот бросил и хмуро смотрит ей в очи. Дивно это было, брат! Стоят два человека и зверями смотрят друг на друга, а оба такие хорошие, удалые люди. Смотрит на них ясный месяц да я — и все тут.

—    Ну, слушай меня, Лойко: я тебя люблю! — говорит Радда. Тот только плечами повел, точно связанный по рукам и ногам.

—    Видала я молодцов, а ты удалей и краше их душой и лицом. Каждый из них усы себе бы сбрил — моргни я ему глазом, все они пали бы мне в ноги, захоти я того. Но что толку? Они и так не больно-то удалы, а я бы их всех обабила. Мало осталось на свете удалых цыган, мало, Лойко. Никогда я никого не любила, Лойко, а тебя люблю. А еще я люблю

волю! Волю-то, Лойко, я люблю больше, чем тебя. А без тебя мне не жить, как не жить и тебе без меня. Так вот я хочу, чтоб ты был моим и душой и телом, слышишь? — Тот усмехнулся.

—    Слышу! Весело сердцу слушать твою речь! Ну-ка, скажи еще!

—    А еще вот что, Лойко: все равно, как ты ни вертись, я тебя одолею, моим будешь. Так не теряй же даром времени — впереди тебя ждут мои поцелуи да ласки... крепко целовать я тебя буду, Лойко! Под поцелуй мой забудешь ты свою удалую жизнь. и живые песни твои, что так радуют молодцов-цыган, не зазвучат по степям больше — петь ты будешь любовные, нежные песни мне, Радде. Так не теряй даром времени, — сказала я это, значит, ты завтра покоришься мне как старшему товарищу юнаку. Поклонишься мне в ноги перед всем табором¹ и поцелуешь правую руку мою — и тогда я буду твоей женой. <...>

Прянул в сторону Лойко и крикнул на всю степь, как раненный в грудь. Дрогнула Радда, но не выдала себя.

—    Ну, так прощай до завтра, а завтра ты сделаешь, что я велела тебе. Слышишь, Лойко?

—    Слышу! Сделаю, — застонал Зобар и протянул к ней руки. Она и не оглянулась на него, а он зашатался, как сломанное ветром дерево, и пал на землю, рыдая и смеясь. <...>

Когда собрались все мы вечером вокруг костра, пришел и Лойко. Был он смутен и похудел за ночь страшно, глаза ввалились; он опустил их и, не подымая, сказал нам:

—    Вот какое дело, товарищи: смотрел в свое сердце этой ночью и не нашел места в нем старой вольной жизни моей. Радда там живет только — и все тут! Вот она, красавица Радда, улыбается, как царица! Она любит свою волю больше меня, а я ее люблю больше своей воли, и решил я Радде поклониться в ноги, так она велела, чтоб все видели, как ее красота покорила удалого Лойко Зобара, который до нее играл с девушками, как кречет с утками. А потом она станет моей женой и будет ласкать и целовать меня, так что уже мне и песен петь вам не захочется, и воли моей я не пожалею! Так ли, Радда? — Он поднял глаза и сумно посмотрел на нее. Она молча и строго кивнула головой и рукой указала

¹ У цыган считается страшным унижением вставать на колени на людях, кроме особых

ритуальных ситуаций, когда преклоняют колени перед старшими родственниками.

себе на ноги. А мы смотрели и ничего не понимали. Даже уйти куда-то хотелось, лишь бы не видеть, как Лойко Зобар упадет в ноги девке — пусть эта девка и Радда. Стыдно было чего-то, и жалко, и грустно.

—    Ну! — крикнула Радда Зобару.

—    Эге, не торопись, успеешь, надоест еще... — засмеялся он. Точно сталь зазвенела, — засмеялся.

—    Так вот и все дело, товарищи! Что остается? А остается попробовать, такое ли у Радды моей крепкое сердце, каким она мне его показывала. Попробую же, — простите меня, братцы!

Мы и догадаться еще не успели, что хочет делать Зобар, а уж Радда лежала на земле, и в груди у нее по рукоять торчал кривой нож Зобара. Оцепенели мы.

А Радда вырвала нож, бросила его в сторону и, зажав рану прядью своих черных волос, улыбаясь, сказала громко и внятно:

—    Прощай, Лойко! я знала, что ты так сделаешь!.. — да и умерла.

Понял ли девку, сокол?! Вот какая, будь я проклят на веки вечные, дьявольская девка была!

—    Эх! да и поклонюсь же я тебе в ноги, королева гордая! — на всю степь гаркнул Лойко да, бросившись наземь, прильнул устами к ногам мертвой Радды и замер. Мы сняли шапки и стояли молча. <...>

А Данило поднял нож, брошенный в сторону Раддой, и долго смотрел на него, шевеля седыми усами, на том ноже еще не застыла кровь Радды, и был он такой кривой и острый. А потом подошел Данило к Зобару и сунул ему нож в спину как раз против сердца. <...>

—    Вот так! — повернувшись к Даниле, ясно сказал Лойко и ушел догонять Радду. <...>

.Идешь ты, ну и иди своим путем, не сворачивая в сторону. Прямо и иди. Может, и не загинешь даром. Вот и все, сокол! <...>

Усиливался дождь, и море распевало мрачный и торжественный гимн гордой паре красавцев цыган — Лойко Зобару и Радде, дочери старого солдата Данилы.

А они оба кружились во тьме ночи плавно и безмолвно, и никак не мог красавец Лойко поравняться с гордой Раддой.

Размышляем над текстом художественного произведения

1.    Кто выступает рассказчиком в произведении? Каким вы его представляете?

2.    Какую роль в рассказе играют описания портрета Макара Чудры и пейзажа осенней ночи?

3.    Как Макар Чудра смотрит на жизнь и на смысл существования человека? Что для него значит воля?

4.    Какую черту характера Лойко можно назвать главной?

5.    Какой в произведении предстает Радда?

6.    В чем сходство и различие между характерами Радды и Лойко?

7.    Почему любовь Радды и Лойко оборачивается непримиримым противостоянием?

8.    С какой целью Горький предваряет «быль» о Лойко и Радде размышлениями Чудры? Как эти размышления соотносятся с историей любви героев?

9.    На ваш взгляд, почему произведение названо именем рассказчика истории, а не ее главных героев?

Высказываем мнение

10.    Как вы относитесь к тому, что свободу Макар Чудра ценит выше, чем благородный труд на земле и любовь?

11.    Можно ли согласиться с утверждением Чудры, что нужно бегать «от дум про жизнь»? Аргументируйте ответ.

Приглашаем к дискуссии

12.    Как вы думаете, сохранила бы Радда чувство к Лойко, если бы он выполнил ее условие? Обоснуйте ответ.

Комментируем высказывание специалиста

13.    Находят ли в тексте подтверждение слова исследователя Е. Стародубцевой: «Прекрасная цыганка представляется натурой более глубокой и сложной, чем удалец Лойко Зобар»? Обоснуйте ответ.

СТАРУХА ИЗЕРГИЛЬ

(В сокращении¹⁰⁰)

I

Я слышал эти рассказы под Аккерманом, в Бессарабии, на морском берегу.

Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха Изергиль остались под густой тенью виноградных лоз

и, лежа на земле, молчали, глядя, как тают в голубой мгле ночи силуэты тех людей, что пошли к морю.

Они шли, пели и смеялись; мужчины — бронзовые, с пышными, черными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких куртках и широких шароварах; женщины и девушки — веселые, гибкие, с темно-синими глазами, тоже бронзовые. Их волосы, шелковые и черные, были распущены, ветер, теплый и легкий, играя ими, звякал монетами, вплетенными в них. Ветер тек широкой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов. Это делало женщин странными и сказочными. Они уходили все дальше от нас, а ночь и фантазия одевали их все прекраснее.

Кто-то играл на скрипке... девушка пела мягким контральто, слышался смех.

Воздух был пропитан острым запахом моря и жирными испарениями земли, незадолго до вечера обильно смоченной дождем. Еще и теперь по небу бродили обрывки туч, пышные, странных очертаний и красок, тут — мягкие, как клубы дыма, сизые и пепельно-голубые, там — резкие, как обломки скал, матово-черные или коричневые. Между ними ласково блестели темно-голубые клочки неба, украшенные золотыми крапинками звезд. Все это — звуки и запахи, тучи и люди — было странно красиво и грустно, казалось началом чудной сказки. И все как бы остановилось в своем росте, умирало; шум голосов гас, удаляясь, перерождался в печальные вздохи.

—    Что ты не пошел с ними? — кивнув головой, спросила старуха Изергиль.

Время согнуло ее пополам, черные когда-то глаза были тусклы и слезились. Ее сухой голос звучал странно, он хрустел, точно старуха говорила костями.

—    Не хочу, — ответил я ей.

—    У!.. стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как демоны. Боятся тебя наши девушки. А ведь ты молодой и сильный.

Луна взошла. Ее диск был велик, кроваво-красен, она казалась вышедшей из недр этой степи, которая на своем веку так много поглотила человеческого мяса и выпила крови, отчего, наверное, стала такой жирной и щедрой. На нас упали кружевные тени от листвы, я и старуха покрылись ими, как сетью. По степи, влево от нас, поплыли тени облаков, пропитанные голубым сиянием луны, они стали прозрачней и светлей.

—    Смотри, вон идет Ларра!

Я смотрел, куда старуха указывала своей дрожащей рукой с кривыми пальцами, и видел: там плыли тени, их было много, и одна из них, темней и гуще, чем другие, плыла быстрей и ниже сестер, — она падала от клочка облака, которое плыло ближе к земле, чем другие, и скорее, чем они.

—    Никого нет там! — сказал я.

—    Ты слеп больше меня, старухи. Смотри — вон, темный, бежит степью!

Я посмотрел еще и снова не видел ничего, кроме тени.

—    Это тень! Почему ты зовешь ее Ларра?

—    Потому что это — он. Он уже стал теперь как тень, — пора! Он живет тысячи лет, солнце высушило его тело, кровь и кости, и ветер распылил их. Вот что может сделать Бог с человеком за гордость!..

—    Расскажи мне, как это было! — попросил я старуху, чувствуя впереди одну из славных сказок, сложенных в степях.

И она рассказала мне эту сказку.

«Многие тысячи лет прошли с той поры, когда случилось это. Далеко за морем, на восход солнца, есть страна большой реки, в той стране каждый древесный лист и стебель травы дает столько тени, сколько нужно человеку, чтоб укрыться в ней от солнца, жестоко жаркого там.

Вот какая щедрая земля в той стране!

Там жило могучее племя людей, они пасли стада и на охоту за зверями тратили свою силу и мужество, пировали после охоты, пели песни и играли с девушками.

Однажды, во время пира, одну из них, черноволосую и нежную, как ночь, унес орел, спустившись с неба. Стрелы, пущенные в него мужчинами, упали, жалкие, обратно на землю. Тогда пошли искать девушку, но — не нашли ее. И забыли о ней, как забывают обо всем на земле. <...>

Но через двадцать лет она сама пришла, измученная, иссохшая, а с нею был юноша, красивый и сильный, как сама она двадцать лет назад. И, когда ее спросили, где была она, она рассказала, что орел унес ее в горы и жил с нею там, как с женой. Вот его сын, а отца нет уже, когда он стал слабеть, то поднялся в последний раз высоко в небо и, сложив крылья, тяжело упал оттуда на острые уступы горы, насмерть разбился о них...

Все смотрели с удивлением на сына орла и видели, что он ничем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как у царя птиц. И разговаривали с ним, а он отвечал, если хотел, или молчал, а когда пришли старейшие племени, он говорил с ними, как с равными себе. Это оскорбило их, и они, назвав его неоперенной стрелой с неотточенным наконечником, сказали ему, что их чтут, им повинуются тысячи таких, как он, и тысячи вдвое старше его. А он, смело глядя на них, отвечал, что таких, как он, нет больше; и если все чтут их — он не хочет делать этого. О!.. тогда уж совсем рассердились они. Рассердились и сказали:

— Ему нет места среди нас! Пусть идет куда хочет.

Он засмеялся и пошел, куда захотелось ему, — к одной красивой девушке, которая пристально смотрела на него; пошел к ней и, подойдя, обнял ее. А она была дочь одного из старшин, осудивших его. И, хотя он был красив, она оттолкнула его, потому что боялась отца. Она оттолкнула его да и пошла прочь, а он ударил ее и, когда она упала, встал ногой на ее грудь, так, что из ее уст кровь брызнула к небу, девушка, вздохнув, извилась змеей и умерла.

Всех, кто видел это, оковал страх, — впервые при них так убивали женщину. И долго все молчали, глядя на нее, лежавшую с открытыми глазами и окровавленным ртом, и на него, который стоял один против всех, рядом с ней, и был горд, — не опустил своей головы, как бы вызывая на нее кару. Потом, когда одумались, то схватили его, связали и так оставили, находя, что убить сейчас же — слишком просто и не удовлетворит их. <...>

И вот они собрались, чтобы придумать казнь, достойную преступления. Хотели разорвать его лошадьми — и это казалось мало им; думали пустить в него всем по стреле, но отвергли и это; предлагали сжечь его, но дым костра не позволил бы видеть его мучений; предлагали много — и не находили ничего настолько хорошего, чтобы понравилось всем. А его мать стояла перед ними на коленях и молчала,

не находя ни слез, ни слов, чтобы умолять о пощаде. Долго говорили они, и вот один мудрец сказал, подумав долго:

—    Спросим его, почему он сделал это?

Спросили его об этом. Он сказал:

—    Развяжите меня! Я не буду говорить связанный!

А когда развязали его, он спросил:

—    Что вам нужно? — спросил так, точно они были рабы...

—    Ты слышал. — сказал мудрец.

—    Зачем я буду объяснять вам мои поступки?

—    Чтоб быть понятым нами. Ты, гордый, слушай! Все равно ты умрешь ведь. Дай же нам понять то, что ты сделал. Мы остаемся жить, и нам полезно знать больше, чем мы знаем.

—    Хорошо, я скажу, хотя я, может быть, сам неверно понимаю то, что случилось. Я убил ее потому, мне кажется, — что меня оттолкнула она. А мне было нужно ее.

—    Но она не твоя! — сказали ему.

—    Разве вы пользуетесь только своим? Я вижу, что каждый человек имеет только речь, руки и ноги. а владеет он животными, женщинами, землей. и многим еще.

Ему сказали на это, что за все, что человек берет, он платит собой: своим умом и силой, иногда — жизнью. А он отвечал, что он хочет сохранить себя целым.

Долго говорили с ним и наконец увидели, что он считает себя первым на земле и, кроме себя, не видит ничего. Всем даже страшно стало, когда поняли, на какое одиночество он обрекал себя. У него не было ни племени, ни матери, ни скота, ни жены, и он не хотел ничего этого.

Когда люди увидали это, они снова принялись судить о том, как наказать его. Но теперь недолго они говорили, — тот, мудрый, не мешавший им судить, заговорил сам:

—    Стойте! Наказание есть. Это страшное наказание; вы не выдумаете такого в тысячу лет! Наказание ему — в нем самом! Пустите его, пусть он будет свободен. Вот его наказание!

И тут произошло великое. Грянул гром с небес, — хотя на них не было туч. Это силы небесные подтверждали речь мудрого. Все поклонились и разошлись. А этот юноша, который теперь получил имя Ларра, что значит: отверженный, выкинутый вон, — юноша громко смеялся вслед людям,

которые бросили его, смеялся, оставаясь один, свободный, как отец его. Но отец его — не был человеком... А этот — был человек. И вот он стал жить, вольный, как птица. Он приходил в племя и похищал скот, девушек — все, что хотел. В него стреляли, но стрелы не могли пронзить его тела, закрытого невидимым покровом высшей кары. Он был ловок, хищен, силен, жесток и не встречался с людьми лицом к лицу. Только издали видели его. И долго он, одинокий, так вился около людей, долго — не один десяток годов. Но вот однажды он подошел близко к людям и, когда они бросились на него, не тронулся с места и ничем не показал, что будет защищаться. Тогда один из людей догадался и крикнул громко:

—    Не троньте его! Он хочет умереть!

И все остановились, не желая облегчить участь того, кто делал им зло, не желая убивать его. Остановились и смеялись над ним. А он дрожал, слыша этот смех, и все искал чего-то на своей груди, хватаясь за нее руками. И вдруг он бросился на людей, подняв камень. Но они, уклоняясь от его ударов, не нанесли ему ни одного, и когда он, утомленный, с тоскливым криком упал на землю, то отошли в сторону и наблюдали за ним. Вот он встал и, подняв потерянный кем-то в борьбе с ним нож, ударил им себя в грудь. Но сломался нож — точно в камень ударили им. И снова он упал на землю и долго бился головой об нее. Но земля отстранялась от него, углубляясь от ударов его головы.

—    Он не может умереть! — с радостью сказали люди.

И ушли, оставив его. Он лежал кверху лицом и видел — высоко в небе черными точками плавали могучие орлы. В его глазах было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей мира. Так, с той поры остался он один, свободный, ожидая смерти. И вот он ходит, ходит повсюду. Видишь, он стал уже как тень и таким будет вечно! Он не понимает ни речи людей, ни их поступков — ничего. И все ищет, ходит, ходит. Ему нет жизни, и смерть не улыбается ему. И нет ему места среди людей. Вот как был поражен человек за гордость!»

Старуха вздохнула, замолчала, и ее голова, опустившись на грудь, несколько раз странно качнулась. Я посмотрел на нее. Старуху одолевал сон, показалось мне. И стало почему-то страшно жалко ее. Конец рассказа она вела таким возвышенным, угрожающим тоном, а все-таки в этом тоне звучала боязливая, рабская нота. <...>

II

<...> Она снова начала рассказывать своим хрустящим голосом:

—    Я жила с матерью под Фальми, на самом берегу Бырлата; и мне было пятнадцать лет, когда он явился к нашему хутору. Был он такой высокий, гибкий, черноусый, веселый. Сидит в лодке и так звонко кричит он нам в окна: «Эй, нет ли у вас вина. и поесть мне?» Я посмотрела в окно сквозь ветви ясеней и вижу: река вся голубая от луны, а он, в белой рубахе и в широком кушаке с распущенными на боку концами, стоит одной ногой в лодке, а другой на берегу. И покачивается, и что-то поет. Увидал меня, говорит: «Вот какая красавица живет тут!.. А я и не знал про это!» Точно он уж знал всех красавиц до меня! Я дала ему вина и вареной свинины. А через четыре дня дала уже и всю себя. Мы все катались с ним в лодке по ночам. Он приедет и посвистит тихо, как суслик, а я выпрыгну, как рыба, в окно на реку. И едем. Он был рыбаком с Прута, и потом, когда мать узнала про все и побила меня, уговаривал все меня уйти с ним в Добруджу и дальше, в дунайские гирла. Но мне уж не нравился он тогда — только поет да целуется, ничего больше! Скучно это было уже. В то время гуцулы шайкой ходили по тем местам, и у них были любезные тут. Так вот тем — весело было. Иная ждет, ждет своего карпатского молодца, думает, что он уже в тюрьме или убит где-нибудь в драке, — и вдруг он один, а то с двумя-тремя товарищами, как с неба, упадет к ней. Подарки подносил богатые — легко же ведь доставалось все им! <.> Я и попросила одну подругу, у которой был гуцул, показать мне их. <.> Она меня познакомила с молодцом. Был хорош. Рыжий был, весь рыжий — и усы и кудри! Огненная голова. И был он такой печальный, иногда ласковый, а иногда, как зверь, ревел и дрался. Раз ударил меня в лицо. А я, как кошка, вскочила ему на грудь, да и впилась зубами в щеку. С той поры у него на щеке стала ямка, и он любил, когда я целовала ее.

—    А рыбак куда девался? — спросил я.

—    Рыбак? А он... тут... Он пристал к ним, к гуцулам. Сначала все уговаривал меня и грозил бросить в воду, а потом — ничего, пристал к ним и другую завел. Их обоих и повесили вместе — и рыбака и этого гуцула. Я ходила смотреть, как их вешали. В Добрудже это было. Рыбак шел на казнь бледный и плакал, а гуцул трубку курил. Идет себе и курит, руки в карманах, один ус на плече лежит, а другой на грудь свесился. Увидал меня, вынул трубку и кричит: «Прощай!..» Я целый год жалела его. Эх!.. Это уж тогда с ними было, как они хотели уйти в Карпаты к себе. На прощанье пошли к одному румыну в гости, там их и поймали. Двоих только, а нескольких убили, а остальные ушли. Все-таки румыну заплатили после. Хутор сожгли и мельницу, и хлеб весь. Нищим стал.

—    Это ты сделала? — наудачу спросил я.

—    Много было друзей у гуцулов, не одна я. Кто был их лучшим другом, тот и справил им поминки. <.>

— А то еще турка любила я. В гареме у него была, в Скутари. Целую неделю жила, — ничего. Но скучно стало. — все женщины, женщины. Восемь было их у него. Целый день едят, спят и болтают глупые речи. Или ругаются, квохчут, как курицы. Он был уж немолодой, этот турок. Седой почти и такой важный, богатый. Говорил — как владыка. Глаза были черные. Прямые глаза. Смотрят прямо в душу. Очень он любил молиться. Я его в Букурешти увидала. Ходит по рынку, как царь, и смотрит так важно, важно. Я ему улыбнулась. В тот же вечер меня схватили на улице и привезли к нему. Он сандал и пальму продавал, а в Букурешти приехал купить что-то. «Едешь ко мне?» — говорит. «О да, поеду!» — «Хорошо!» И я поехала. Богатый он был, этот турок. И сын у него уже был — черненький мальчик, гибкий такой. Ему лет шестнадцать было. С ним я и убежала от турка. Убежала в Болгарию, в Лом-Паланку. Там меня одна болгарка ножом ударила в грудь за жениха или за мужа своего — уже не помню.

Хворала я долго в монастыре одном. Женский монастырь. Ухаживала за мной одна девушка, полька. и к ней из монастыря другого, — около Арцер-Паланки, помню, — ходил брат, тоже монашек. Такой. как червяк, все извивался предо мной. И когда я выздоровела, то ушла с ним. в Польшу его.

—    Погоди!.. А где маленький турок?

—    Мальчик? Он умер, мальчик. От тоски по дому или от любви... но стал сохнуть он, так, как неокрепшее деревцо, которому слишком много перепало солнца. так и сох все. помню, лежит, весь уже прозрачный и голубоватый, как льдинка, а все еще в нем горит любовь. <.>

Она вздохнула и — первый раз я видел это у нее — перекрестилась трижды, шепча что-то сухими губами.

—    Ну, отправилась ты в Польшу. — подсказал я ей.

—    Да. с тем, маленьким полячком. Он был смешной и подлый. Когда ему нужна была женщина, он ластился ко мне котом и с его языка горячий мед тек, а когда он меня не хотел, то щелкал меня словами, как кнутом. Раз как-то шли мы по берегу реки, и вот он сказал мне гордое, обидное слово. О! О!.. Я рассердилась! Я закипела, как смола! Я взяла его на руки и, как ребенка, — он был маленький, — подняла вверх, сдавив ему бока так, что он посинел весь. И вот я размахнулась и бросила его с берега в реку. Он кричал. Смешно так кричал. Я смотрела на него сверху, а он барахтался там, в воде. Я ушла тогда. И больше не встречалась с ним. Я была счастлива на это: никогда не встречалась после с теми, которых когда-то любила. Это нехорошие встречи, все равно как бы с покойниками. <.>

—    В Польше <.> я сыграла свою последнюю игру. Встретила одного шляхтича. Вот был красив! Как черт. Я же стара уж была, эх, стара! Было ли мне четыре десятка лет? Пожалуй, что и было. <.> Он хотел сразу так себе взять меня, но я не далась. Я не была никогда рабой, ничьей. <.> И уже в Кракове жила. Тогда у меня все было: и лошади, и золото, и слуги. Он ходил ко мне, гордый демон, и все хотел, чтоб я сама кинулась ему в руки. Мы поспорили с ним. Я даже, — помню, — дурнела от этого. Долго это тянулось. Я взяла свое: он на коленях упрашивал меня. Но только взял, как уж и бросил. Тогда поняла я, что стала стара. <.>

Она замолчала. Мне грустно было рядом с ней. Она же дремала, качая головой, и тихо шептала что-то. может быть, молилась.

С моря поднималась туча — черная, тяжелая, суровых очертаний, похожая на горный хребет. <.> На месте луны осталось только мутное опаловое пятно, иногда его совсем закрывал сизый клочок облака. И в степной дали, теперь уже черной и страшной, как бы притаившейся, скрывшей в себе что-то, вспыхивали маленькие голубые огоньки. То там, то тут они на миг являлись и гасли, точно несколько людей, рассыпавшихся по степи далеко друг от друга, искали в ней что-то, зажигая спички, которые ветер тотчас же гасил. Это были очень странные голубые языки огня, намекавшие на что-то сказочное.

—    Видишь ты искры? — спросила меня Изергиль.

—    Вон те, голубые? — указывая ей на степь, сказал я.

—    Голубые? Да, это они... Значит, летают все-таки! Ну-ну... Я уж вот не вижу их больше. Не могу я теперь многого видеть.

—    Откуда эти искры? — спросил я старуху.

Я слышал кое-что раньше о происхождении этих искр, но мне хотелось послушать, как расскажет о том же старая Изергиль.

—    Эти искры от горящего сердца Данко. Было на свете сердце, которое однажды вспыхнуло огнем. И вот от него эти искры. Я расскажу тебе про это. <...>

III

«Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой — была степь. Были это веселые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна — назад, — там были сильные и злые враги, другая — вперед, там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота. Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. <...> Люди все сидели и думали. Но ничто — ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум. <...> Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни. Но тут явился Данко и спас всех один. <...>

Данко — один из тех людей, молодой красавец. Красивые — всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:

—    Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец — все на свете имеет конец! Идемте! <...>

Повел их Данко. Дружно все пошли за ним — верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они. Все гуще становился лес, все меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и ясен. <...>

Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, — вот как!

Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.

—    Ты, — сказали они, — ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел нас и утомил, и за это ты погибнешь!

—    Вы сказали: “Веди!” — и я повел! — крикнул Данко, становясь против них грудью. — Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе?

Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!

Но эти слова разъярили их еще более.

—    Ты умрешь! Ты умрешь! — ревели они.

А лес все гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они — как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня... А они, увидав это, подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем сердце, ибо эта их дума родила в нем тоску.

А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь.

—    Что сделаю я для людей?! — сильнее грома крикнул Данко.

И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее

свое сердце и высоко поднял его над головой.

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.

—    Идем! — крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!

И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была — там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река... Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.

Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, — кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и — умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой. И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло.»

— Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед грозой! <.>

Теперь, когда старуха кончила свою красивую сказку, в степи стало страшно тихо, точно и она была поражена силой смельчака Данко, который сжег для людей свое сердце и умер, не прося у них ничего в награду себе. Старуха дремала. Я смотрел на нее и думал: «Сколько еще сказок и воспоминаний осталось в ее памяти?» И думал о великом горящем сердце Данко и о человеческой фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд.

Дунул ветер и обнажил из-под лохмотьев сухую грудь старухи Изергиль, засыпавшей все крепче. Я прикрыл ее старое тело и сам лег на землю около нее. В степи было тихо и темно. По небу все ползли тучи, медленно, скучно. Море шумело глухо и печально.

1894

Размышляем над текстом художественного произведения

1.    Какой теме посвящен рассказ?

2.    Кто главные герои произведения? Почему рассказ назван именем только одного из них?

3.    Как начинается произведение? Какую роль играет пейзажная зарисовка в начале? Какие изобразительно-выразительные средства языка в ней использованы?

4.    Дайте характеристику героям двух легенд, рассказанных старухой.

5.    Как вы думаете, почему такие диаметрально противоположные герои, как Ларра и Данко, вызывают у толпы одинаковую реакцию — страх и ненависть?

6.    Как относится к жизни и людям Изергиль?

7.    Чем различаются три героя произведения: Ларра, Данко и Изергиль? Что каждый из них ценит больше всего?

8.    Как вы думаете, почему Горький объединил истории трех героев в одном рассказе?

9.    Какие нравственные и философские проблемы связаны с образами главных героев рассказа?

10.    Какова роль в произведении молодого рассказчика? На ваш взгляд, зачем Горький ввел эту фигуру?

Высказываем мнение

11.    Ученые утверждают, что Ларра имеет черты сверхчеловека Ницше. Немецкий философ Ф. Ницше выдвинул концепцию сверхчеловека, которого отличает великое презрение ко всему мелкому, ничтожному и пошлому, ненависть к «слабым» людям — пессимистам, уставшим жить; любовь к максимальному развитию воли; стремление сбросить с себя иго тех учений, которые ограничивают право на свободное развитие и проповедуют равенство людей. Есть ли какие-то из этих качеств у Ларры?

АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ

(1900—1944)

 

Покоритель неба и выдающийся писатель

Полное имя французского писателя — Антуан Мари Жан-Батист Рожер де Сент-Экзюпери. Он родился в аристократической семье в Лионе. Отец умер, когда Антуану было четыре года. Воспитанием мальчика, его брата и трех сестер занималась мать. Она привила Антуану любовь к литературе и музыке. Кроме того, он всегда страстно увлекался техникой.

В 1909—1914 годы Антуан и его младший брат Франсуа учились в иезуитском коллеже Ле-Мана, затем в частном учебном заведении в Швейцарии. С 1919 по 1921 год Сент-Экзюпери был студентом архитектурного отделения парижской Академии изящных искусств. В 1921 году его призвали в армию и записали в полк истребительной авиации, а через два года комиссовали из-за травмы.

Несколько лет Сент-Экзюпери проработал служащим на черепичном заводе и агентом по продаже автомашин, а затем вернулся в авиацию, став летчиком на почтовых авиалиниях. Одновременно он дебютировал как писатель, выпустив свой первый рассказ «Летчик». Авиация и литература стали главными занятиями Сент-Экзюпери.

В начале Второй мировой войны Сент-Экзюпери пошел в армию. Его признали негодным к воинской службе по здоровью. Однако писатель проявил настойчивость: он подавал многочисленные рапорты с просьбой разрешить стать в строй, и был зачислен в авиацию дальней разведки. Он выполнил несколько опасных боевых заданий, но после вторжения гитлеровских войск во Францию в 1940 году был вынужден уехать в США.

В 1943 году писатель покинул Америку и присоединился к своей разведывательной авиагруппе, базировавшейся в Марокко. Ему поручили выполнить аэрофотосъемку немецких позиций на юге Франции. 31 июля 1944 года Сент-Экзюпери отправился в полет с аэродрома на острове Корсика. Этот полет стал последним в его жизни: самолет Антуана не вернулся на базу, и пилот был объявлен пропавшим без вести.

Сослуживцы и близкие писателя понимали, что он погиб, хотя обнаружить следы или обломки пропавшего самолета Сент-Экзюпери не удалось. Лишь в 2000 году в Средиземном море нашли останки его самолета «Лайтнинг П-38». Вскоре они были подняты на поверхность и отправлены в Музей авиации и космонавтики в Ле-Бурже.

СЛОВО — СОВРЕМЕННИКАМ

Близкий друг писателя Леон Верт в воспоминаниях «Сент-Экзюпери, каким я его знал», рассказал: «Сент-Экзюпери до конца жизни так и не расстался с детством. Взрослые не умеют узнавать себе подобных, они видят только крохи, разрозненные черты, почти неразличимые в неверном свете. А ребенок видит людей ясно и отчетливо. Все они для него так же несомненны, как Людоед и Спящая Красавица. Он живет в мире определенности. Сент-Экзюпери владел искусством придавать людям эту определенность».

Сказка-притча «Маленький принц»

В короткий американский период жизни Сент-Экзюпери создал повести «Военный летчик», «Письмо к заложнику» и свое самое известное произведение — сказку-притчу «Маленький принц» (1943).

Сказка-притча — эпическое произведение, сочетающее особенности сказки (вымышленные, фантастические события и герои) и притчи (иносказание и глубокий смысл).

Типичные сказочные черты в произведении Сент-Экзюпери — увлекательность повествования, простота языка, фантастические персонажи и обстоятельства их встреч. За фантастическими событиями скрывается подтекст.

Подтекст — скрытый смысл.

Подтекст не совпадает с прямым смыслом произведения и выявляется в конкретной ситуации. Например, жители планет, на которых побывал Маленький принц, являются воплощением желаний, перешедших в манию (стремления к власти, жажды богатства и т. д.).

ИНТЕРЕСНЫЙ ФАКТ

В 1940 году, находясь в расположении своей военной части, Сент-Экзюпери часто рисовал на листке мальчика — когда крылатого, когда верхом на облаке. Постепенно крылья сменил длинный шарф (такой, кстати, носил сам автор), а облако превратилось в астероид В-612. Так возник образ Маленького принца. А рисунки Сент-Экзюпери стали неотъемлемой частью знаменитой сказки.

Миры детей и взрослых в сказке-притче

В произведении Сент-Экзюпери противопоставлены два мира: мир детей и мир взрослых. Первый представляет главный герой — Маленький принц, обитатель крохотного астероида. Он деятелен, пытлив, постоянен в привязанностях и трудолюбив. Чувство одиночества, стремление обрести друзей и истинную любовь толкнуло его в путешествие. Маленький принц воплощает стремление человека познать смысл жизни и истинную природу вещей.

К миру взрослых относятся обитатели планет, которые посещает маленький герой. Маленькому принцу они кажутся странными и достойными жалости, поскольку служат ложным идеалам. Так, одержимый жаждой власти монарх убежден, что ему подчиняются все, хотя кроме него на планете нет ни души. Честолюбец страдает непомерным тщеславием. Пьяница пьет, чтобы заглушить голос совести, упрекающий его в пьянстве. Деловой человек жаждет богатства ради богатства. Географ никогда не выбирается из-за своего стола и не знает, что находится на его собственной планете. Лишь один фонарщик заслужил уважение мальчика, потому что думает

не только о себе и выполняет полезную работу — исправно, каждую минуту, зажигает и гасит фонарь. Однако нерассуждающая верность фонарщика долгу, лишившая его сна и отдыха, тоже нелепа.

 

 

Писатель защищает детское восприятие мира и иронизирует над взрослым. Ребенок всегда готов удивляться, его сознание пластично, открыто всему новому. Взрослея, человек подчиняет свои действия своду правил, привычек и стереотипов. Мир неотвратимо сереет и скучнеет в его глазах. Таким образом, в сказке-притче ставится проблема утраты взрослыми детской свежести восприятия мира, поклонения мнимым ценностям.

Однако автор показывает, что с возрастом необязательно становиться скучным. В сказке есть персонаж, который одновременно принадлежит миру детей и миру взрослых — летчик, от лица которого ведется повествование. Он уже зрелый человек, но при этом сохранил детское видение мира.

Наряду с названной проблемой писатель затрагивает другие: бескорыстной любви, ответственности за других. В финале Сент-Экзюпери подводит читателя к нескольким важным выводам: между людьми возможна истинная любовь и привязанность; «зорко одно лишь сердце» — «самого главного глазами не увидишь»; жизнь дана человеку, чтобы научиться быть ответственным за того, кого любишь.

Сказка «Маленький принц», как и все творчество Сент-Экзюпери, — это гимн хрупким, но прочным связям, узам дружбы и любви, объединяющим людей; призыв отбросить все лишнее, мешающее им проявиться.

Осмысливаем прочитанное

1.    Что вы узнали об Антуане де Сент-Экзюпери? Какой факт его биографии вас удивил?

2.    Где и когда была создана сказка-притча «Маленький принц»?

3.    Назовите особенности жанра сказки-притчи.

4.    Как вы понимаете понятие «подтекст»?

МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ

(В сокращении¹)

Прошу детей простить меня за то, что я посвятил эту книжку взрослому. Скажу в оправдание: этот взрослый — мой самый лучший друг. И еще: он понимает все на свете, даже детские книжки. И, наконец, он живет во Франции, а там сейчас голодно и холодно. И он очень нуждается в утешении. Если же все это меня не оправдывает, я посвящу эту книжку тому мальчику, каким был когда-то мой взрослый друг. Ведь все взрослые сначала были детьми, только мало кто из них об этом помнит. Итак, я исправляю посвящение:

Леону Верту, когда он был маленьким

I

Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея — удав — глотала хищного зверя. Вот как это было нарисовано:

¹ На электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua вы можете найти полный текст произведения.

В книге говорилось: «Удав заглатывает свою жертву целиком, не жуя. После этого он уже не может шевельнуться и спит полгода подряд, пока не переварит пищу».

Я много раздумывал о полной приключений жизни джунглей и тоже нарисовал цветным карандашом свою первую картинку. Это был мой рисунок № 1. Вот что я нарисовал:

Я показал мое творение взрослым и спросил, не страшно ли им.

— Разве шляпа страшная? — возразили мне.

А это была совсем не шляпа. Это был удав, который проглотил слона. Тогда я нарисовал удава изнутри, чтобы взрослым было понятнее. Им ведь всегда нужно все объяснять. Это мой рисунок № 2:

Взрослые посоветовали мне не рисовать змей ни снаружи, ни изнутри, а побольше интересоваться географией, историей, арифметикой и правописанием. Вот как случилось, что шести лет я отказался от блестящей карьеры художника. Потерпев неудачу с рисунками № 1 и № 2, я утратил веру в себя. Взрослые никогда ничего не понимают сами, а для детей очень утомительно без конца им все объяснять и растолковывать.

Итак, мне пришлось выбирать другую профессию, и я выучился на летчика. Облетел я чуть ли не весь свет. И география, по правде сказать, мне очень пригодилась. Я умел с первого взгляда отличить Китай от Аризоны. Это очень полезно, если ночью собьешься с пути.

На своем веку я много встречал разных серьезных людей. Я долго жил среди взрослых. Я видел их совсем близко. И от этого, признаться, не стал думать о них лучше.

Когда я встречал взрослого, который казался мне разумней и понятливей других, я показывал ему свой рисунок № 1 — я его сохранил и всегда носил с собою. Я хотел знать, вправду ли этот человек что-то понимает. Но все они отвечали мне: «Это шляпа». И я уже не говорил с ними ни об удавах, ни о джунглях, ни о звездах. Я применялся к их понятиям. Я говорил с ними об игре в бридж¹ и гольф, о политике и о галстуках. И взрослые были очень довольны, что познакомились с таким здравомыслящим человеком.

II

Так я жил в одиночестве, и не с кем было мне поговорить по душам. И вот шесть лет тому назад пришлось мне сделать вынужденную посадку в Сахаре. Что-то сломалось в моторе моего самолета. Со мной не было ни механика, ни пассажиров, и я решил, что попробую сам все починить, хоть это и очень трудно. Я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю.

Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. <...> Вообразите же мое удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок. Он сказал:

— Пожалуйста. нарисуй мне барашка! <...>

Я вскочил, точно надо мною грянул гром. Протер глаза. Стал осматриваться. И увидел забавного маленького человечка, который серьезно меня разглядывал. Вот самый лучший его портрет, какой мне после удалось нарисовать. <...> [Мальчик повторил свою просьбу. Поскольку герой раньше не рисовал барашков, то он изобразил удава снаружи. Малыш тут же угадал, что это проглоченный змеей слон, и вновь попросил барашка. Рассказчик сделал несколько попыток, однако ни один рисунок ребенку не понравился. Потерявший терпение летчик нацарапал ящик и сказал, что в нем сидит барашек. Это вызвало у мальчика восхищение.]

Так я познакомился с Маленьким принцем.

¹ Бридж — разновидность карточной игры.

III

Не скоро я понял, откуда он явился. Маленький принц засыпал меня вопросами, но когда я спрашивал о чем-нибудь, он словно и не слышал. Лишь понемногу, из случайных, мимоходом оброненных слов мне все открылось. <...>

[Рассказчик догадался, что мальчик — гость с другой

планеты, вероятно, очень маленькой.]

IV

<...> У меня есть серьезные основания полагать, что Маленький принц прилетел с планетки, которая называется «астероид В-612». Этот астероид был замечен в телескоп лишь один раз, в 1909 году, одним турецким астрономом.

Астроном доложил тогда о своем замечательном открытии на Международном астрономическом конгрессе. Но никто ему не поверил, а все потому, что он был одет по-турецки. Уж такой народ эти взрослые!

К счастью для репутации астероида В-612, турецкий султан велел своим подданным под страхом смерти носить европейское платье. В 1920 году тот астроном снова доложил о своем открытии. На этот раз он был одет по последней моде, — и все с ним согласились.

Я вам рассказал так подробно об астероиде В-612 и даже сообщил его номер только из-за взрослых. Взрослые очень любят цифры. Когда рассказываешь им, что у тебя появился новый друг, они никогда не спросят о самом главном. Никогда они не скажут: «А какой у него голос? В какие игры он любит играть? Ловит ли он бабочек?» Они спрашивают: «Сколько ему лет? Сколько у него братьев? Сколько он весит? Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека. <...>

Точно так же, если им сказать: «Вот доказательства, что Маленький принц на самом деле существовал: он был очень, очень славный, он смеялся, и ему хотелось иметь барашка. А кто хочет барашка, тот, безусловно, существует», — если им сказать так, они только пожмут плечами и посмотрят на тебя, как на несмышленого младенца. Но если сказать им: «Он прилетел с планеты, которая называется астероид В-612», — это их убедит, и они не станут докучать вам расспросами. Уж такой народ эти взрослые. Не стоит на них сердиться. Дети должны быть очень снисходительны к взрослым. <...>

Сердце мое больно сжимается, когда я вспоминаю моего маленького друга, и нелегко мне о нем говорить. Прошло уже шесть лет с тех пор, как он вместе со своим барашком покинул меня. И я пытаюсь рассказать о нем для того, чтобы его не забыть. Это очень печально, когда забывают друзей. Не у всякого есть друг. И я боюсь стать таким, как взрослые, которым ничто не интересно, кроме цифр. <...>

[Каждый день рассказчик узнавал что-нибудь новое о планете Маленького принца. Он выяснил, что на ней растут баобабы. И если их вовремя не выполоть, они окрепнут и своими корнями просто разорвут планету на клочки. Маленький принц произнес: «Есть такое твердое правило. Встал поутру, умылся, привел себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету. Это очень скучная работа, но совсем не трудная».]

VII

На пятый день, опять-таки благодаря барашку, я узнал секрет Маленького принца. Он спросил неожиданно, без предисловий, точно пришел к этому выводу после долгих молчаливых раздумий:

— Если барашек ест кусты, он и цветы ест?

—    Он ест все, что попадется.

—    Даже такие цветы, у которых шипы?

—    Да, и те, у которых шипы.

—    Тогда зачем шипы?

Этого я не знал. Я был очень занят: в моторе заел один болт, и я старался его отвернуть. Мне было не по себе, положение становилось серьезным, воды почти не осталось, и я начал бояться, что моя вынужденная посадка плохо кончится.

—    Зачем нужны шипы? <...>

Неподатливый болт выводил меня из терпенья, и я ответил наобум:

—    Шипы ни зачем не нужны, цветы выпускают их просто от злости. <...>

Наступило молчание. Потом он сказал почти сердито:

—    Не верю я тебе! Цветы слабые. И простодушные. И они стараются придать себе храбрости. Они думают — если у них шипы, их все боятся.

Я не ответил. В ту минуту я говорил себе: «Если этот болт и сейчас не поддастся, я так стукну по нему молотком, что он разлетится вдребезги». Маленький принц снова перебил мои мысли:

—    А ты думаешь, что цветы.

—    Да нет же! Ничего я не думаю! Я ответил тебе первое, что пришло в голову. Ты видишь, я занят серьезным делом.

Он посмотрел на меня в изумлении:

—    Серьезным делом?! <.> Ты говоришь, как взрослые! — сказал он.

Мне стало совестно. А он беспощадно прибавил:

—    Все ты путаешь. ничего не понимаешь! <.> Я знаю одну планету, там живет такой господин с багровым лицом. Он за всю свою жизнь ни разу не понюхал цветка. Ни разу не поглядел на звезду. Он никогда никого не любил. И никогда ничего не делал. Он занят только одним: он складывает цифры. И с утра до ночи твердит одно: «Я человек серьезный! Я человек серьезный!» — совсем как ты. И прямо раздувается от гордости. А на самом деле он не человек. Он гриб. <.> Миллионы лет у цветов растут шипы. И миллионы лет барашки все-таки едят цветы. Так неужели же это не серьезное дело — понять, почему они изо всех сил стараются отрастить

шипы, если от шипов нет никакого толку? Неужели это не важно, что барашки и цветы воюют друг с другом? Да разве это не серьезнее и не важнее, чем арифметика толстого господина с багровым лицом? А если я знаю единственный в мире цветок, он растет только на моей планете, и другого такого больше нигде нет, а маленький барашек в одно прекрасное утро вдруг возьмет и съест его и даже не будет знать, что он натворил? И это все, по-твоему, не важно?

Он сильно покраснел. Потом снова заговорил:

—    Если любишь цветок — единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. И говоришь себе: «Где-то там живет мой цветок...» Но если барашек его съест, это все равно, как если бы все звезды разом погасли! И это, по-твоему, не важно!

Он больше не мог говорить. Он вдруг разрыдался. Стемнело. Я бросил работу. Мне смешны были злополучный болт и молоток, жажда и смерть. На звезде, на планете — на моей планете, по имени Земля — плакал Маленький принц, и надо было его утешить. Я взял его на руки и стал баюкать. Я говорил ему: «Цветку, который ты любишь, ничто не грозит. Я нарисую твоему барашку намордник. Нарисую для твоего цветка броню. Я.» <...>

VIII

[Вскоре рассказчик узнал о цветке. Он пророс на планете Маленького принца из занесенного откуда-то зерна.

Малыш боялся, что это зерно баобаба, но вскоре из него

пробился росток, а затем распустился бутон розы. Роза, позевывая, заговорила с Маленьким принцем.]

—    Ах, я насилу проснулась. Прошу извинить. Я еще совсем растрепанная.

Маленький принц не мог сдержать восторга:

—    Как вы прекрасны!

—    Да, правда? — был тихий ответ. — И заметьте, я родилась вместе с солнцем.

Маленький принц, конечно, догадался, что удивительная гостья не страдает избытком скромности, зато она была так прекрасна, что дух захватывало!

А она вскоре заметила:

—    Кажется, пора завтракать. Будьте так добры, позаботьтесь обо мне...

Маленький принц очень смутился, разыскал лейку и полил цветок ключевой водой.

Скоро оказалось, что красавица горда и обидчива, и Маленький принц совсем с нею измучился. У нее было четыре шипа, и однажды она сказала ему:

—    Пусть приходят тигры, не боюсь я их когтей!

—    На моей планете тигры не водятся, — возразил Маленький принц. — И потом, тигры не едят траву. <...>

—    Нет, тигры мне не страшны, но я ужасно боюсь сквозняков. У вас нет ширмы?

«Растение, а боится сквозняков. очень странно. — подумал Маленький принц. — Какой трудный характер у этого цветка».

—    Когда настанет вечер, накройте меня колпаком. У вас тут слишком холодно. Очень неуютная планета. Там, откуда я прибыла. — Она не договорила. Ведь ее занесло сюда, когда она была еще зернышком. Она ничего не могла знать о других мирах. Глупо лгать, когда тебя так легко уличить! <.>

—    Напрасно я ее слушал, — доверчиво сказал он мне однажды. — Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться. Эти разговоры о когтях и тиграх. Они должны бы меня растрогать, а я разозлился. <.> Ничего я тогда не понимал! Надо было судить не по словам, а по делам. Она дарила мне свой аромат, озаряла мою жизнь. Я не должен был бежать. За этими жалкими хитростями и уловками я должен был угадать нежность. Цветы так непоследовательны! Но я был слишком молод, я еще не умел любить.

IX

Как я понял, он решил странствовать с перелетными птицами. В последнее утро он старательней обычного прибрал свою планету. Он заботливо прочистил действующие вулканы. У него было два действующих вулкана. На них очень удобно по утрам разогревать завтрак. Кроме того, у него был еще один потухший вулкан. <.>

Не без грусти Маленький принц вырвал также последние ростки баобабов. Он думал, что никогда не вернется. <...> А когда он в последний раз полил и собрался накрыть колпаком чудесный цветок, ему даже захотелось плакать.

—    Прощайте, — сказал он. <...>

Она кашлянула. Но не от простуды.

—    Я была глупая, — сказала она наконец. — Прости меня. И постарайся быть счастливым.

И ни слова упрека. Маленький принц был очень удивлен. Он застыл, смущенный и растерянный, со стеклянным колпаком в руках. Откуда эта тихая нежность?

—    Да, да, я люблю тебя, — услышал он. — Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как и я. Постарайся быть счастливым. Оставь колпак, он мне больше не нужен. <...>

X

Ближе всего к планете Маленького принца были астероиды 325, 326, 327, 328, 329 и 330. Вот он и решил для начала посетить их: надо же найти себе занятие, да и поучиться чему-нибудь.

На первом астероиде жил король. Облаченный в пурпур и горностай, он восседал на троне — очень простом и все же величественном.

—    А, вот и подданный! — воскликнул король, увидав Маленького принца.

«Как же он меня узнал? — подумал Маленький принц. — Ведь он видит меня в первый раз!»

Он не знал, что короли смотрят на мир очень упрощенно: для них все люди — подданные. <...>

Маленький принц оглянулся — нельзя ли где-нибудь сесть, но великолепная горностаевая мантия покрывала всю планету. Пришлось стоять, а он так устал. и вдруг он зевнул.

—    Этикет не разрешает зевать в присутствии монарха, — сказал король. — Я запрещаю тебе зевать.

—    Я нечаянно, — ответил Маленький принц, очень смущенный. — Я долго был в пути и совсем не спал.

—    Ну, тогда я повелеваю тебе зевать, — сказал король. — <.> Итак, зевай! <.>

—    Ваше величество, <...> могу ли я вас спросить...

—    Повелеваю: спрашивай! — поспешно сказал король.

—    Ваше величество. чем вы правите?

—    Всем, — просто ответил король. <...>

Король повел рукою, скромно указывая на свою планету, а также и на другие планеты, и на звезды. <...>

—    И звезды вам повинуются? — спросил Маленький принц.

—    Ну конечно, — отвечал король. — Звезды повинуются мгновенно. Я не терплю непослушания.

Маленький принц был восхищен. Вот бы ему такое могущество! Он бы тогда любовался закатом солнца не сорок четыре раза в день, а семьдесят два, а то и сто, и двести раз, и при этом ему даже не приходилось бы передвигать стул с места на место! <...>

—    Мне хотелось бы поглядеть на заход солнца. Пожалуйста, сделайте милость, повелите солнцу закатиться.

—    Если я прикажу какому-нибудь генералу порхать бабочкой с цветка на цветок, или сочинить трагедию, или обернуться морской чайкой и генерал не выполнит приказа, кто будет в этом виноват — он или я?

—    Вы, ваше величество, — ни минуты не колеблясь, ответил Маленький принц.

—    Совершенно верно, — подтвердил король. — С каждого надо спрашивать то, что он может дать. Власть прежде всего должна быть разумной. <.>

—    А как же заход солнца? — напомнил Маленький принц: раз о чем-нибудь спросив, он уже не отступался, пока не получал ответа.

—    Будет тебе и заход солнца. Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя. <.>

—    Мне пора, — сказал он королю. — Больше мне здесь нечего делать. <.>

—    Назначаю тебя послом! — поспешно крикнул вдогонку ему король. <.>

XI

На второй планете жил честолюбец.

—    О, вот и почитатель явился! — воскликнул он, еще издали завидев Маленького принца. <.>

—    А как это — почитать?

—    Почитать значит признавать, что на этой планете я всех красивее, всех наряднее, всех богаче и всех умней.

—    Да ведь на твоей планете больше и нет никого!

—    Ну, доставь мне удовольствие, все равно восхищайся мною!

—    Я восхищаюсь, — сказал Маленький принц, слегка пожав плечами, — но что тебе от этого за радость?

И он сбежал от честолюбца.

«Право же, взрослые — очень странные люди», — простодушно подумал он, пускаясь в путь.

XII

На следующей планете жил пьяница. Маленький принц пробыл у него совсем недолго, но стало ему после этого очень невесело.

Когда он явился на эту планету, пьяница молча сидел и смотрел на выстроившиеся перед ним полчища бутылок — пустых и полных.

—    Что это ты делаешь? — спросил Маленький принц.

—    Пью, — мрачно ответил пьяница.

—    Зачем?

—    Чтобы забыть.

—    О чем забыть? — спросил Маленький принц; ему стало жаль пьяницу.

—    Хочу забыть, что мне совестно, — признался пьяница и повесил голову.

—    Отчего же тебе совестно? — спросил Маленький принц, ему очень хотелось помочь бедняге.

—    Совестно пить! — объяснил пьяница, и больше от него нельзя было добиться ни слова.

И Маленький принц отправился дальше, растерянный и недоумевающий. <...>

XIII

Четвертая планета принадлежала деловому человеку. Он был так занят, что при появлении Маленького принца даже головы не поднял.

—    Добрый день, — сказал ему Маленький принц. — Ваша папироса погасла.

—    Три да два — пять. Пять да семь — двенадцать. Двенадцать да три — пятнадцать. Добрый день. <...> Некогда спичкой чиркнуть. <...> Уф! Итого, стало быть, пятьсот один миллион шестьсот двадцать две тысячи семьсот тридцать один.

—    Пятьсот миллионов чего? <...>

—    Пятьсот миллионов этих маленьких штучек, которые иногда видны в воздухе. <...> Такие маленькие, золотые, всякий лентяй как посмотрит на них, так и размечтается. А я человек серьезный. Мне мечтать некогда.

—    А, звезды?

—    Вот-вот. Звезды.

—    Пятьсот миллионов звезд? Что же ты с ними делаешь?

—    Ничего не делаю. Я ими владею. <...>

«Забавно! — подумал Маленький принц. — И даже поэтично. Но не так уж это серьезно». <...>

XIV

Пятая планета была очень занятная. Она оказалась меньше всех. На ней только и помещалось что фонарь да фонарщик. Маленький принц никак не мог понять, для чего на крохотной, затерявшейся в небе планетке, где нет ни домов, ни жителей, нужны фонарь и фонарщик. Но он подумал: «Может быть, этот человек и нелеп. Но он не так нелеп, как король, честолюбец, делец и пьяница. В его работе все-таки есть смысл. Когда он зажигает свой фонарь — как будто рождается еще одна звезда или цветок. А когда он гасит фонарь — как будто звезда или цветок засыпают. Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво».

И, поравнявшись с этой планеткой, он почтительно поклонился фонарщику.

—    Добрый день, — сказал он. — Почему ты сейчас погасил фонарь?

—    Такой уговор, — ответил фонарщик. — Добрый день.

—    А что это за уговор?

—    Гасить фонарь. Добрый вечер.

И он снова засветил фонарь.

—    Зачем же ты опять его зажег?

—    Такой уговор, — повторил фонарщик. <...>

Потом красным клетчатым платком утер пот со лба и сказал:

—    Тяжкое у меня ремесло. Когда-то это имело смысл. Я гасил фонарь по утрам, а вечером опять зажигал. У меня оставался день, чтобы отдохнуть, и ночь, чтобы выспаться...

—    А потом уговор переменился?

—    Уговор не менялся, — сказал фонарщик. — В том-то и беда! Моя планета год от году вращается все быстрее, а уговор остается прежний. <...> Планета делает полный оборот за одну минуту, и у меня нет ни секунды передышки. Каждую минуту я гашу фонарь и опять его зажигаю. <...>

И он опять засветил фонарь. <...>

«Вот человек, — сказал себе Маленький принц, продолжая путь, — вот человек, которого все стали бы презирать — и король, и честолюбец, и пьяница, и делец. А между тем из них всех он один, по-моему, не смешон. Может быть, потому, что он думает не только о себе <...> Вот бы с кем подружиться, — подумал он еще. — Но его планетка уж очень крохотная. Там нет места для двоих.»

Он не смел себе признаться в том, что больше всего жалеет об этой чудесной планетке еще по одной причине: за двадцать четыре часа на ней можно любоваться закатом тысячу четыреста сорок раз!

XV

Шестая планета была в десять раз больше предыдущей. На ней жил старик, который писал толстенные книги.

—    Смотрите-ка! Вот прибыл путешественник! — воскликнул он, заметив Маленького принца. <...> — Откуда ты? <...>

—    Что это за огромная книга? — спросил Маленький принц. — Что вы здесь делаете?

—    Я географ, — ответил старик. <...>

—    Как интересно! — сказал Маленький принц. — Вот это — настоящее дело!

И он окинул взглядом планету географа. Никогда еще он не видал такой величественной планеты!

—    Ваша планета очень красивая, — сказал он. — А океаны у вас есть?

—    Этого я не знаю, — сказал географ.

—    О-о-о... — разочарованно протянул Маленький принц. — А горы есть?

—    Не знаю, — повторил географ. <...>

—    Но ведь вы географ!

—    Вот именно, — сказал старик. — Я географ, а не путешественник. Мне ужасно не хватает путешественников. Ведь не географы ведут счет городам, рекам, горам, морям, океанам и пустыням. Географ — слишком важное лицо, ему некогда разгуливать. Он не выходит из своего кабинета. Но он принимает у себя путешественников и записывает их рассказы. И если кто-нибудь из них расскажет что-нибудь интересное, географ наводит справки и проверяет, порядочный ли человек этот путешественник.

—    А зачем?

—    Да ведь если путешественник станет врать, в учебниках географии все перепутается. <...> Так вот, если окажется, что путешественник — человек порядочный, тогда проверяют его открытие.

—    Как проверяют? Идут и смотрят?

—    Ну нет. Это слишком сложно. Просто требуют, чтобы путешественник представил доказательства. Например, если он открыл большую гору, пускай принесет с нее большие камни.

Географ вдруг пришел в волнение:

—    Но ты ведь и сам путешественник! Ты явился издалека! Расскажи мне о своей планете!

И он раскрыл толстенную книгу и очинил карандаш. <...>

—    Ну, у меня там не так уж интересно, — промолвил Маленький принц. — У меня все очень маленькое. Есть три вулкана. Два действуют, а один давно потух. <...> Потом у меня есть цветок.

—    Цветы мы не отмечаем, — сказал географ.

—    Почему?! Это ведь самое красивое!

—    Потому, что цветы эфемерны. <...>

—    А что такое «эфемерный»? <...>

—    Это значит: тот, что должен скоро исчезнуть.

—    И мой цветок должен скоро исчезнуть?

—    Разумеется.

«Моя краса и радость недолговечна, — сказал себе Маленький принц, — и ей нечем защищаться от мира, у нее только и есть что четыре шипа. А я бросил ее, и она осталась на моей планете совсем одна!»

Это впервые он пожалел о покинутом цветке. Но тут же мужество вернулось к нему.

—    Куда вы посоветуете мне отправиться? — спросил он географа.

—    Посети планету Земля, — отвечал географ. — У нее неплохая репутация...

И Маленький принц пустился в путь, но мысли его были о покинутом цветке. Но тут же мужество вернулось к нему.

—    Куда вы посоветуете мне отправиться? — спросил он географа.

—    Посети планету Земля, — отвечал географ. — У нее неплохая репутация. <...>

[Так Маленький принц оказался на Земле.]

ХУП

Итак, попав на Землю, Маленький принц не увидел ни души и очень удивился. Он подумал даже, что залетел по ошибке на какую-то другую планету. Но тут в песке шевельнулось колечко цвета лунного луча.

—    Добрый вечер, — сказал на всякий случай Маленький принц.

—    Добрый вечер, — ответила змея.

—    На какую это планету я попал?

—    На Землю, — сказала змея. — В Африку.

—    Вот как. А разве на Земле нет людей?

—    Это пустыня. В пустынях никто не живет. Но Земля большая.

Маленький принц сел на камень и поднял глаза к небу.

—    Хотел бы я знать, зачем звезды светятся, — задумчиво сказал он. — Наверно, затем, чтобы рано или поздно каждый мог вновь отыскать свою. Смотри, вот моя планета — как раз прямо над нами. Но как до нее далеко!

—    Красивая планета, — сказала змея. — А что ты будешь делать здесь, на Земле?

—    Я поссорился со своим цветком, — признался Маленький принц.

—    А, вот оно что.

И оба умолкли.

—    А где же люди? — вновь заговорил наконец Маленький принц. — В пустыне все-таки одиноко.

—    Среди людей тоже одиноко, — заметила змея. <...> — Мне жаль тебя, — продолжала змея. — Ты так слаб на этой Земле, жесткой, как гранит. В тот день, когда ты горько пожалеешь о своей покинутой планете, я сумею тебе помочь. Я могу.

—    Я прекрасно понял, — сказал Маленький принц. <...>

XX

Долго шел Маленький принц через пески, скалы и снега и, наконец, набрел на дорогу. А все дороги ведут к людям.

—    Добрый день, — сказал он.

Перед ним был сад, полный роз.

—    Добрый день, — отозвались розы.

И Маленький принц увидел, что все они похожи на его цветок.

—    Кто вы? — спросил он, пораженный.

—    Мы — розы, — отвечали розы.

—    Вот как. — промолвил Маленький принц.

И почувствовал себя очень-очень несчастным. Его красавица говорила ему, что подобных ей нет во всей вселенной. И вот перед ним пять тысяч точно таких же цветов в одном только саду!

«Как бы она рассердилась, если бы увидела их! — подумал Маленький принц. — Она бы ужасно раскашлялась и сделала вид, что умирает, лишь бы не показаться смешной. А мне пришлось бы ходить за ней, как за больной, ведь иначе она и вправду бы умерла, лишь бы унизить и меня тоже. <.> Я-то воображал, что владею единственным в мире цветком, какого больше ни у кого и нигде нет, а это была самая обыкновенная роза. Только всего у меня и было что простая роза да три вулкана ростом мне по колено, и то один из них потух и, может быть, навсегда. какой же я после этого принц.»

Он лег в траву и заплакал.

XXI

Вот тут-то и появился Лис.

—    Здравствуй, — сказал он.

—    Здравствуй. <.> Кто ты? <.> Какой ты красивый!

—    Я — Лис, — сказал Лис.

—    Поиграй со мной, — попросил Маленький принц. — Мне так грустно.

—    Не могу я с тобой играть, — сказал Лис. — Я не приручен. <...>

—    А как это — приручить? <...>

—    Это давно забытое понятие, — объяснил Лис. — Оно означает: создать узы. <...> Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя всего только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственным в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете.

—    Я начинаю понимать, — сказал Маленький принц. — Была одна роза. наверно, она меня приручила. <.>

—    Скучная у меня жизнь. Я охочусь за курами, а люди охотятся за мною. Все куры одинаковы, и люди все одинаковы. И живется мне скучновато. Но если ты меня приручишь, моя жизнь словно солнцем озарится. Твои шаги я стану различать среди тысяч других. Заслышав людские шаги, я всегда убегаю и прячусь. Но твоя походка позовет меня, точно музыка, и я выйду из своего убежища. И потом — смотри! Видишь, вон там, в полях, зреет пшеница? Я не ем хлеба. <.> Но у тебя золотые волосы. И как чудесно будет, когда ты меня приручишь! Золотая пшеница станет напоминать мне тебя. И я полюблю шелест колосьев на ветру.

Лис замолчал и долго смотрел на Маленького принца. Потом сказал:

—    Пожалуйста. приручи меня!

—    Я бы рад, — отвечал Маленький принц, — но у меня так мало времени. Мне еще надо найти друзей и узнать разные вещи.

—    Узнать можно только те вещи, которые приручишь, — сказал Лис. — У людей уже не хватает времени что-либо узнавать. Они покупают вещи готовыми в магазинах. Но ведь нет таких магазинов, где торговали бы друзьями, и потому люди больше не имеют друзей. Если хочешь, чтобы у тебя был друг, приручи меня!

—    А что для этого надо делать? — спросил Маленький принц.

—    Надо запастись терпеньем, — ответил Лис. — Сперва сядь вон там, поодаль, на траву — вот так. Я буду на тебя

искоса поглядывать, а ты молчи. Слова только мешают понимать друг друга. Но с каждым днем садись немножко ближе...

Назавтра Маленький принц вновь пришел на то же место.

—    Лучше приходи всегда в один и тот же час, — попросил Лис. — Вот, например, если ты будешь приходить в четыре часа, я уже с трех часов почувствую себя счастливым. <...> А если ты приходишь всякий раз в другое время, я не знаю, к какому часу готовить свое сердце. <...>

Так Маленький принц приручил Лиса. И вот настал час прощанья.

—    Я буду плакать о тебе, — вздохнул Лис.

—    Ты сам виноват, — сказал Маленький принц. — Я ведь не хотел, чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил. <.> Значит, тебе от этого плохо.

—    Нет, — возразил Лис, — мне хорошо. Вспомни, что я говорил про золотые колосья. <.> Поди взгляни еще раз на розы. Ты поймешь, что твоя роза — единственная в мире. А когда вернешься, чтобы проститься со мной, я открою тебе один секрет. Это будет мой тебе подарок.

Маленький принц пошел взглянуть на розы.

—    Вы ничуть не похожи на мою розу, — сказал он им. — Вы еще ничто. Никто вас не приручил, и вы никого не приручили. Таким был прежде мой Лис. Он ничем не отличался от ста тысяч других лисиц. Но я с ним подружился, и теперь он — единственный в целом свете.

Розы очень смутились.

—    Вы красивые, но пустые, — продолжал Маленький принц. — Ради вас не захочется умереть. Конечно, случайный прохожий, поглядев на мою розу, скажет, что она точно такая же, как вы. Но мне она одна дороже всех вас. Ведь это ее, а не вас я поливал каждый день. <.>

И Маленький принц возвратился к Лису.

—    Прощай. — сказал он.

—    Прощай, — сказал Лис. — Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь. <.> Твоя роза так дорога тебе потому, что ты отдавал ей всю душу. <.> Люди забыли эту истину, <.> но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил. Ты в ответе за твою розу. <.>

[Маленький принц загрустил. Рассказчик заметил

в нем перемену и встревожился.]

XXVI

Неподалеку от колодца сохранились развалины древней каменной стены. На другой вечер, покончив с работой, я вернулся туда и еще издали увидел, что Маленький принц сидит на краю стены, свесив ноги. И услышал его голос:

—    Разве ты не помнишь? — говорил он. — Это было совсем не здесь.

Наверно, кто-то ему отвечал, потому что он возразил:

—    Ну да, это было ровно год назад, день в день, но только в другом месте...

Я зашагал быстрей. Но нигде у стены я больше никого не видел и не слышал. А между тем Маленький принц снова ответил кому-то:

—    Ну, конечно. Ты найдешь мои следы на песке. И тогда жди. Сегодня ночью я туда приду.

До стены оставалось двадцать метров, а я все еще ничего не видел.

После недолгого молчания Маленький принц спросил:

—    А у тебя хороший яд? Ты не заставишь меня долго мучиться?

Я остановился, и сердце мое сжалось, но я все еще не понимал.

—    Теперь уходи, — сказал Маленький принц. — Я хочу спрыгнуть вниз.

Тогда я опустил глаза, да так и подскочил! У подножья стены, подняв голову к Маленькому принцу, свернулась желтая змейка, из тех, чей укус убивает в полминуты. Нащупывая в кармане револьвер, я бегом бросился к ней, но при звуке шагов змейка тихо заструилась по песку, словно умирающий ручеек, и с еле слышным металлическим звоном неторопливо скрылась меж камней.

Я подбежал к стене как раз вовремя, чтобы подхватить моего Маленького принца. Он был белее снега.

—    Что это тебе вздумалось, малыш! — воскликнул я. — Чего ради ты заводишь разговоры со змеями?

Я развязал его неизменный золотой шарф. Смочил ему виски и заставил выпить воды. Но я не смел больше ни о чем

спрашивать. Он серьезно посмотрел на меня и обвил мою шею руками. Я услышал, как бьется его сердце, словно у подстреленной птицы. Он сказал:

—    Я рад, что ты нашел, в чем там была беда с твоей машиной. Теперь ты можешь вернуться домой...

—    Откуда ты знаешь?!

Я как раз собирался сказать ему, что, вопреки всем ожиданиям, мне удалось исправить самолет!

Он не ответил, он только сказал:

—    И я тоже сегодня вернусь домой.

Потом прибавил печально:

—    Это гораздо дальше. и гораздо труднее.

Все было как-то странно. Я крепко обнимал его, точно малого ребенка, и, однако, мне казалось, будто он ускользает, проваливается в бездну, и я не в силах его удержать.

Он задумчиво смотрел куда-то вдаль.

—    У меня останется твой барашек. И ящик для барашка. И намордник.

И он печально улыбнулся. <.>

И снова меня оледенило предчувствие непоправимой беды. Неужели, неужели я никогда больше не услышу, как он смеется? Этот смех для меня — точно родник в пустыне.

—    Малыш, я хочу еще послушать, как ты смеешься.

Но он сказал:

—    Сегодня ночью исполнится год. Моя звезда станет как раз над тем местом, где я упал год назад.

—    Послушай, малыш, ведь все это — и змея, и свиданье со звездой — просто дурной сон, правда?

Но он не ответил.

—    Самое главное — то, чего не увидишь глазами. — сказал он. <.> — Ночью ты посмотришь на звезды. Моя звезда очень маленькая, я не могу ее тебе показать. Так лучше. Она будет для тебя просто — одна из звезд. И ты полюбишь смотреть на звезды. Все они станут тебе друзьями. И потом, я тебе кое-что подарю.

И он засмеялся.

—    Ах, малыш, малыш, как я люблю, когда ты смеешься!

—    Вот это и есть мой подарок. <.> У каждого человека свои звезды. Одним — тем, кто странствует, — они указывают путь. Для других это просто маленькие огоньки. Для ученых они — как задача, которую надо решить. Для моего дельца они — золото. Но для всех этих людей звезды — немые. А у тебя будут совсем особенные звезды... <...> Ты посмотришь ночью на небо, а ведь там будет такая звезда, где я живу, где я смеюсь, — и ты услышишь, что все звезды смеются. У тебя будут звезды, которые умеют смеяться! <...> И когда ты утешишься (в конце концов всегда утешаешься), ты будешь рад, что знал меня когда-то. <...>

И он опять засмеялся.

—    Как будто вместо звезд я подарил тебе целую кучу смеющихся бубенцов. <...> Знаешь. сегодня ночью. лучше не приходи.

—    Я тебя не оставлю.

—    Тебе покажется, что мне больно. покажется даже, что я умираю. Так уж оно бывает. Не приходи, не надо. <.> Видишь ли. это еще из-за змеи. Вдруг она тебя ужалит. Змеи ведь злые. Кого-нибудь ужалить для них удовольствие. <.>

Он вдруг успокоился:

—    Правда, на двоих у нее не хватит яда.

В эту ночь я не заметил, как он ушел. Он ускользнул неслышно. Когда я наконец нагнал его, он шел быстрым, решительным шагом. <.>

—    Напрасно ты идешь со мной. Тебе будет больно на меня смотреть. Тебе покажется, будто я умираю, но это неправда. <.> Видишь ли. это очень далеко. Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести. <.> Но это все равно, что сбросить старую оболочку. Тут нет ничего печального. <.>

Потом он сказал:

—    Знаешь. моя роза. я за нее в ответе. А она такая слабая! И такая простодушная. У нее только и есть что четыре жалких шипа, больше ей нечем защищаться от мира. <.>

[Желтая молния мелькнула у ног Маленького принца,

и он упал.]

XXVII

И вот прошло уже шесть лет. Я еще ни разу никому об этом не рассказывал. Когда я вернулся, товарищи рады были вновь увидеть меня живым и невредимым. Грустно мне было, но я говорил им:

—    Это я просто устал.

И все же понемногу я утешился. То есть... Не совсем. Но я знаю, он возвратился на свою планетку, ведь, когда рассвело, я не нашел на песке его тела. Не такое уж оно было тяжелое. <...>

1943

(Перевод Н. Галь)

Размышляем над текстом художественного произведения

1.    Кто из героев произведения представляет мир взрослых и мир детей?

2.    Что летчик рассказал о своем детстве? Какими в его рассказе предстают взрослые? Почему он утратил веру в себя?

3.    Изменилось ли отношение летчика к взрослым, когда он вырос сам? Обоснуйте ответ.

4.    Как летчик повел себя при первой встрече с Маленьким принцем — как взрослый или как ребенок?

5.    Что Маленький принц считал важным и нужным? Совпадали ли его представления с ценностями мира взрослых?

6.    Как вы думаете, каков подтекст (скрытый смысл) отношений Маленького принца и розы?

7.    Какие качества воплощены в обитателях астероидов, на которых побывал принц?

8.    Что маленький герой осознал, познакомившись с жителями астероидов?

9.    Чему Лис научил Маленького принца?

10.    Чему принц научил лично вас?

11.    Какие нравственные проблемы, связанные с образами взрослых и ребенка, затронуты в произведении?

12.    Вспомните, что такое метафора, аллегория и символ. Объединитесь в группы, найдите примеры использования метафоры, аллегории и символов в тексте, определите их роль в раскрытии нравственных проблем произведения.

13.    Почему произведение относят к жанру сказки-притчи? Составьте таблицу «Признаки сказки и притчи в произведении "Маленький принц"».

Высказываем мнение

14.    Как вы считаете, почему произведение посвящено другу автора, когда тот «был маленьким»?

15.    Выпишите из произведения цитаты, которые, на ваш взгляд, носят афористичный характер. Какой афоризм вы бы взяли в качестве девиза? Почему?

16.    На электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua по ссылке посмотрите художественный фильм «Маленький принц» (реж. А. Жебрюнас, СССР, 1966). В чем авторы отступили от текста сказки-притчи? Как вы думаете, с какой целью?

Учимся сравнивать

& 17. Вспомните изученную в 7 классе на уроках украинской литературы поД весть-притчу Б. Н. Харчука «Планетник». Установите, что общего между произведениями французского и украинского авторов. Чем различаются произведения?

Реализуем творческие способности

018. Напишите сочинение на тему: «Самое главное — то, чего не увидишь глазами».

АРКАДИЙ НАТАНОВИЧ тв-тп И БОРИС НАТАНОВИЧ СТРУГАЦКИЕ

 

Творческий тандем¹⁰¹

Знаменитые советские писатели-фантасты братья Стругацкие родились в семье искусствоведа и учительницы. Аркадий — в Батуми, а Борис — в Ленинграде.

В 1942 году война разделила семью: мать и Борис остались в блокадном Ленинграде, а отец с 16-летним Аркадием эвакуировались из осажденного немцами города. В дороге отец умер.

Аркадий оказался в селе Таш-ла Чкаловской (ныне — Оренбургская) области, откуда в 1943 году был призван в армию. Из армии юношу практически сразу откомандировали в московский Военный институт иностранных языков. Аркадий окончил его по специальности переводчика с японского и английского языков, а затем продолжил военную службу в Сибири и на Дальнем Востоке. В 1955 году Аркадий уволился из вооруженных сил, поселился в Москве и устроился работать редактором.

Тем временем брат Борис получил образование астронома на механико-математическом факультете Ленинградского государственного университета и был принят сотрудником в Пулковскую обсерваторию.

Профессиональными писателями братья стали почти одновременно. Аркадий Стругацкий дебютировал в 1956 году с повестью «Пепел Бикини», созданной в соавторстве с армейским товарищем Львом Петровым. А через год появилось первое совместное произведение братьев — приключенческая фантастическая повесть «Страна багровых туч».

Творческое сотрудничество Аркадия и Бориса Стругацких длилось больше 40 лет. Их самые известные произведения («Трудно быть богом», «Хищные вещи века», «Пикник на обочине», «Обитаемый остров», «Жук в муравейнике») относятся к жанру научной фантастики. Главная проблема, над которой размышляли писатели — нравственное самоопределение человека перед лицом неведомого. Стругацкие твердо верили в то, что человечество, пусть отступая и делая неожиданные повороты, движется от мрака к свету. Причем прогресс неизбежен не только в научно-техническом развитии, но и в нравственном: добро, по мысли фантастов, обязательно победит зло.

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ

•    Аркадий Стругацкий написал несколько произведений в одиночку под псевдонимом С. Ярославцев и перевел произведения классиков японской литературы: Акутагавы Рюноскэ, Кобо Абэ и др. Кроме того, братья под псевдонимами С. Победин и С. Витин опубликовали переводы американских фантастов.

•    Братья Стругацкие — одни из самых экранизируемых русских авторов ХХ века. По мотивам их произведений снято около 20 фильмов, в том числе «Сталкер» (реж. А. А. Тарковский), «Чародеи» (реж. К. Л. Бромберг), «Обитаемый остров» (реж. Ф. С. Бондарчук).

Повесть «Трудно быть богом»

В 1963 году братья Стругацкие создали одно из лучших своих произведений — повесть «Трудно быть богом».

Действие повести разворачивается в неопределенном будущем на другой планете в королевстве Арканар. Цивилизация там находится на уровне развития, который соответствует земному Средневековью. На планете инкогнито присутствуют сотрудники земного Института экспериментальной истории. Их цель — вести наблюдение за развитием цивилизации. Возможности землян настолько велики, что их можно сравнить со всемогуществом богов. Любой из них мог бы значительно изменить ход истории. Однако сотрудникам института строго запрещено вмешательство в естественный исторический процесс.

В Арканар под видом дворянина Руматы Эсторского внедрен исследователь Антон. Королевством правит свирепый интриган дон Рэба. Он создал шпионскую и карательную службу, уничтожающую науку, образование, культуру и любые ростки инакомыслия. В Арка-наре царят террор, невежество, страх, подозрительность и ненависть.

Румата, как и все земляне, воспитан на идеалах гуманного общества, высшей ценностью для которого является личность, а убийство, даже при самообороне, считается недопустимым по моральным соображениям. Поэтому пребывание в Арканаре приводит героя к глубокому внутреннему конфликту. С одной стороны, он не имеет права активно вмешиваться в события, но с другой — тяжело переживает жестокость и беззаконие, которые видит на каждом шагу. Когда же захвативший власть Святой Орден убивает его возлюбленную Киру, герой берет в руки меч и отправляется мстить.

С помощью образа Руматы писатели поднимают непростые вопросы: как бы чувствовал себя человек, оказавшись на месте мудрого, всесильного и милосердного Бога? хватило бы ему терпения и любви? смог бы он ждать, не вмешиваясь, пока человечество самостоятельно пройдет кровавые этапы своего становления и выйдет из мрака зла к свету?

В повести отражена еще одна проблема, которую писатели поднимали в нескольких своих произведениях («Малыш», «Обитаемый остров», «Парень из преисподней»). Это проблема вмешательства в чужую историю с целью ускорения развития общества. Рума-та размышляет, приемлемо ли нарушать естественный ход вещей, как устранить зло в кратчайшие сроки, любые ли средства хороши в борьбе со злом. Хотя Румата понимает, что Арканару предстоит долгий путь, жестокие битвы с серостью и неоднократное возвращение к Средневековью, он твердо верит: в развитом просвещенном обществе глупость и жестокость потерпят поражение и исчезнут навсегда.

Осмысливаем прочитанное

1.    Какое образование получили знаменитые фантасты?

2.    Когда Стругацкие начали совместную литературную деятельность?

3.    Что такое прогрессорство?

4.    Какую мысль о пути развития человечества утверждали Стругацкие

в своих книгах?

Готовим проект

5. Подготовьте презентацию об одной из экранизаций произведений братьев Стругацких. Просмотрите фильм, представьте информацию о его создателях, составьте аннотацию (то есть краткое описание содержания и характеристику) к нему.

ТРУДНО БЫТЬ БОГОМ

(Отрывок¹⁰²)

То были дни, когда я познал, что значит: страдать; что значит: стыдиться; что значит: отчаяться.

Пьер Абеляр

Должен вас предупредить вот о чем. Выполняя задание, вы будете при оружии для поднятия авторитета. Но пускать его в ход вам не разрешается ни при каких обстоятельствах. Ни при каких обстоятельствах. Вы меня поняли?

Эрнест Хемингуэй

[В прологе повести трое молодых друзей-землян, воспитанников интерната — Анка, Пашка и Антон — выбрались с оружием в лес на поиски приключений.

Затем действие перенеслось на другую планету. Антон, уже в образе дона Руматы Эсторского, отправился в Икающий лес. По пути он спас от серого патруля книгочея Киуна, бежавшего из королевства Арканар от гонений.

В Арканаре всем заправляли дон Рэба и его серые штурмовики. Народ погряз в невежестве, наука уничтожалась, ученые и деятели искусства преследовались. Многие врачи, изобретатели, книжники бежали из королевства.

Добравшись до избушки в самой чаще леса, Румата дождался появления еще одного землянина — Александра Васильевича. На планете он жил уже давно и играл роль дона Кондора, Генерального судьи и Хранителя больших государственных печатей торговой республики Соан. Румата доложил прибывшему о печальном положении в Арканаре, а также об исчезновении выдающегося лекаря-травника Будаха, которого намеревался спасти от шпионов

Рэбы. Затем герой признался дону Кондору, что его тревожат невиданные масштабы преследования в Арканаре всех, кто хотя бы немного выделяется из грубой невежественной массы. Он сказал, что не может безучастно наблюдать за происходящим, соблюдая принцип бескровного воздействия. Дон Кондор ответил: «Антон, нас здесь двести пятьдесят на всей планете. Все держат себя в руках, и всем это очень трудно. Самые опытные живут здесь уже двадцать два года. Они прилетели сюда всего-навсего как наблюдатели. Им было запрещено вообще что бы то ни было предпринимать. Вы нетерпеливы, как ребенок. А надо быть очень терпеливым. Мы здесь боги, Антон, и должны быть умнее богов из легенд, которых здешний люд творит кое-как по своему образу и подобию. Нужно, наконец, твердо понять, что ни ты, ни я, никто из нас реально ощутимых плодов своей работы не увидим. Мы не физики, мы историки. У нас единица времени не секунда, а век, и дела наши — это даже не посев, мы только готовим почву для посева».

После встречи с коллегой Румата продолжил свою работу в Арканаре. Обитателям королевства он казался прожигателем жизни, который проводит время в дружеских попойках с другими представителями аристократии и волочится за первыми красавицами. Но втайне от чужих глаз он занимался спасением представителей науки и культуры. За крупную взятку он договорился с прокуратором Патриотической школы, готовившей палачей, устроить в качестве преподавателей двух ученых монахов. Он подкупил главаря всех преступных сил королевства Вагу Колесо, чтобы тот дал знать, если появятся известия о пропавшем Будахе.

Вернувшись после бесплодных поисков Будаха домой, Румата застал там Киру — влюбленную в него восемнадцатилетнюю дочь помощника писца. Ее брат служил сержантом серых штурмовиков. На фоне погрязших в пороках обитательниц Арканара Кира выделялась кротостью, верностью, добротой. Она попросила Румату приютить ее, поскольку больше не могла оставаться дома и наблюдать, как отец беспробудно пьет и переписывает доносы, а брат зверствует. Румата оставил Киру у себя, представив ее слугам как новую домоправительницу.

Поздно вечером Румата отправился во дворец, на свидание к доне Окане — официальной любовнице всемогущего дона Рэбы. Дона Окана давно оказывала герою знаки внимания, и он вынужден был встретиться с ней наедине, чтобы поддержать свою репутацию покорителя женских сердец.

Свидание сорвалось по вине Руматы: он не смог пересилить себя и заключить в объятия вызывающую у него отвращение женщину. Румата сбежал из дворца и всю ночь прокутил с приятелем — веселым бароном Пампой. В одном из кабаков он узнал, что дону Окану арестовали по обвинению в шпионаже, и она умерла под пытками. Герой понял, что истинной причиной ареста стало увлечение фаворитки Рэбы им, Руматой.

Утром Румата явился во дворец и при короле, страдавшем подагрой, упомянул имя талантливого лекаря Будаха. Герой пришел к выводу, что врач схвачен людьми Рэбы и подал королю идею приказать привести Будаха.

Во время обеда Рэба вместо Будаха прислал шарлатана, который дал королю выпить медленно действующий яд.

К ночи король умер. В городе началась резня с участием подопечных Ваги Колеса и серых штурмовиков. Серые убили и наследника престола, десятилетнего мальчика, к которому был приставлен охранником Румата. Затем они схватили Румату и привели на допрос к дону Рэбе.

Рэба понял: Румата — не тот, за кого себя выдает, так как его люди разведали, что настоящий Румата умер пять лет назад. Также Рэба обвинил своего узника в том, что тот неоднократно спасал «вредных для государства людей» — то есть ученых и книгочеев. Однако во время допроса Румата почувствовал, что Рэба боится его. Он потребовал отпустить его самого и освободить Будаха.

Румата отправился домой, где узнал, что ночью в покои ворвались серые штурмовики. Они убили юного слугу Уно и наверняка расправились бы с другими обитателями, однако им помешали занявшие город подопечные Рэбы — черные монахи из Святого Ордена. Выслушав неутешительные новости, Румата пошел в тюрьму — вызволять Будаха.

Ему удалось это сделать практически беспрепятственно.

Румата привел лекаря домой. Между героями завязался разговор.]

— Сущность человека, — неторопливо жуя, говорил Будах, — в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек не притерпелся. Ни лошадь, ни собака, ни мышь не обладают таким свойством. Вероятно, бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения. Затруднительно сказать, хорошо это или плохо. Не будь у человека такого терпения и выносливости, все

добрые люди давно бы уже погибли, и на свете остались бы злые и бездушные. С другой стороны, привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем, кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности. И каждый новый день порождает новый ужас зла и насилия...

Румата поглядел на Киру. Она сидела напротив Будаха и слушала, не отрываясь, подперев щеку кулачком. Глаза у нее были грустные: видно, ей было очень жалко людей.

—    Вероятно, вы правы, почтенный Будах, — сказал Румата. — Но возьмите меня. Вот я — простой благородный дон (у Будаха высокий лоб пошел морщинами, глаза удивленно и весело округлились), я безмерно люблю ученых людей, это дворянство духа. И мне невдомек, почему вы, хранители и единственные обладатели высокого знания, так безнадежно пассивны? Почему вы безропотно даете себя презирать, бросать в тюрьмы, сжигать на кострах? Почему вы отрываете смысл своей жизни — добывание знаний — от практических потребностей жизни — борьбы против зла?

Будах отодвинул от себя опустевшее блюдо из-под пирожков.

—    Вы задаете странные вопросы, дон Румата, — сказал он. — Забавно, что те же вопросы задавал мне благородный дон Гуг, постельничий нашего герцога. Вы знакомы с ним? Я так и подумал. Борьба со злом! Но что есть зло? Всякому вольно понимать это по-своему. Для нас, ученых, зло в невежестве, но церковь учит, что невежество — благо, а все зло от знания. Для землепашца зло — налоги и засухи, а для хлеботорговца засухи — добро. Для рабов зло — это пьяный и жестокий хозяин, для ремесленника — алчный ростовщик. Так что же есть зло, против которого надо бороться, дон Румата? — Он грустно оглядел слушателей. — Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других. И всегда будут короли, более или менее жестокие, бароны, более или менее дикие, и всегда будет невежественный народ, питающий восхищение к своим угнетателям и ненависть к своему освободителю. И все потому, что раб гораздо лучше понимает своего господина, пусть даже самого жестокого, чем своего

освободителя, ибо каждый раб отлично представляет себя на месте господина, но мало кто представляет себя на месте бескорыстного освободителя. Таковы люди, дон Румата, и таков наш мир.

—    Мир все время меняется, доктор Будах, — сказал Румата. — Мы знаем время, когда королей не было...

—    Мир не может меняться вечно, — возразил Будах, — ибо ничто не вечно, даже перемены. Мы не знаем законов совершенства, но совершенство рано или поздно достигается. Взгляните, например, как устроено наше общество. Как радует глаз эта четкая, геометрически правильная система! Внизу крестьяне и ремесленники, над ними дворянство, затем духовенство и, наконец, король. Как все продумано, какая устойчивость, какой гармонический порядок! Чему еще меняться в этом отточенном кристалле, вышедшем из рук небесного ювелира? Нет зданий прочнее пирамидальных, это вам скажет любой знающий архитектор. — Он поучающе поднял палец. — Зерно, высыпаемое из мешка, не ложится ровным слоем, но образует так называемую коническую пирамиду. Каждое зернышко цепляется за другое, стараясь не скатиться вниз. Так же и человечество. Если оно хочет быть неким целым, люди должны цепляться друг за друга, неизбежно образуя пирамиду.

—    Неужели вы серьезно считаете этот мир совершенным? — удивился Румата. — После встречи с доном Рэбой, после тюрьмы.

—    Мой молодой друг, ну конечно же! Мне многое не нравится в мире, многое я хотел бы видеть другим. Но что делать? В глазах высших сил совершенство выглядит иначе, чем в моих. Какой смысл дереву сетовать, что оно не может двигаться, хотя оно и радо было бы, наверное, бежать со всех ног от топора дровосека.

—    А что, если бы можно было изменить высшие предначертания?

—    На это способны только высшие силы...

—    Но все-таки, представьте себе, что вы бог.

Будах засмеялся.

—    Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им!

—    Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу?

—    У вас богатое воображение, — с удовольствием сказал Будах. — Это хорошо. Вы грамотны? Прекрасно! Я бы с удовольствием позанимался с вами.

—    Вы мне льстите. Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?..

Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него.

—    Что ж, — сказал он, — извольте. Я сказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей».

—    И это все? — спросил Румата.

—    Вам кажется, что этого мало?

Румата покачал головой.

—    Бог ответил бы вам: «Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими».

—    Я бы попросил бога оградить слабых. «Вразуми жестоких правителей», — сказал бы я.

—    Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.

Будах перестал улыбаться.

—    Накажи жестоких, — твердо сказал он, — чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.

—    Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого.

—    Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.

—    И это не пойдет людям на пользу, — вздохнул Румата, — ибо когда получат они все даром, без труда, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.

—    Не давай им всего сразу! — горячо сказал Будах. — Давай понемногу, постепенно!

—    Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.

Будах неловко засмеялся.

—    Да, я вижу, это не так просто, — сказал он. — Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, — он подался вперед, — есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!

Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках.

—    Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?

Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:

—    Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными. или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

—    Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Ру-мата. — Я не могу этого сделать.

[За обедом Будах также рассказал, что стал невольным отравителем короля. Шантажируя ученого убийством

ни в чем не повинных маленьких детей, Рэба выведал у него рецепт медленнодействующего яда. А затем подослал к королю человека, выдавшего себя за Будаха.

Румата переправил Будаха в безопасное место и поручил заботам дона Кондора. Дон Кондор сознался, что земляне просмотрели, как из-за козней дона Рэбы установился фашистский режим Святого Ордена. А затем сказал, что Рэбу надо было убить. Румата ответил, что это уже бессмысленно и не изменит положения. Исследователи расстались, постановив в ближайшее время определиться, как влиять на страшный Святой Орден, окопавшийся в Арканаре.

Румата вернулся в Арканар и сообщил Кире, что увезет ее к добрейшему барону Пампе. В этот момент дом окружили монахи. Они принялись ломать двери и стрелять в окно. Две арбалетных стрелы попали в горло и грудь Киры.

Румата взял в руки мечи и стал ждать, когда дверь поддастся под ударами...

Вскоре патруль землян понял, что ситуация вышла из-под контроля: Румата сорвался и принялся мстить. Исследователям пришлось пустить в Арканар усыпляющий газ и забрать уснувшего Антона-Румату на базу.

В эпилоге Антон вновь встретился со своими друзьями юности — Анкой и Пашкой.]

1963

Проверяем, внимательные ли мы читатели

1.    В чем, по мнению Будаха, заключается сущность человека? Какие ее положительные и отрицательные стороны?

2.    На какой недостаток ученых людей указывает Румата Будаху?

3.    Что Будах говорит о природе зла?

4.    Что ученый посоветовал бы богу? Какие возражения приводит Румата?

Размышляем над текстом художественного произведения

5.    Прочитайте полный вариант повести. Как вы думаете, какую проблему ставят авторы, изображая отца Кабани в Пьяной Берлоге?

6.    Кого дон Кондор назвал спринтерами? Почему? Как вы оцениваете действия спринтеров?

7.    По вашему мнению, почему дон Рэба стремился уничтожить ученых? Какую угрозу для него они представляли?

8.    Почему дон Рэба назван «гением посредственности»?

9.    Какие негативные качества отличали жителей Арканара и представителей правящей верхушки королевства? Какие чувства испытывал к ним Румата? В чем, по его мнению, он уподобился им?

10.    Кто из обитателей Арканара был симпатичен Румате? Что герой ценил в этих людях?

11.    Исследователи считают, что образ дона Руматы двойственен, неоднозначен. Как вы думаете, почему?

12.    Какая нравственная проблема связана с образом Руматы?

13.    Какие еще нравственные, социальные и философские проблемы затронуты в повести?

14.    Как с проблематикой произведения связаны эпиграфы к нему?

15.    Как бы вы определили идею произведения?

Приглашаем к дискуссии

16.    Произведение относится к жанру повести, но некоторые исследователи называют его романом. На ваш взгляд, какая точка зрения верна? Почему?

17.    Сохранила ли повесть Стругацких актуальность в наши дни? Обоснуйте ответ.

Высказываем мнение

18.    В чем заключается суть спора Антона-Руматы и дона Кондора (Александра Васильевича)? На чьей стороне вы в этом споре? Почему?

Реализуем творческие способности

19.    Напишите сочинение на тему: «Трудно быть богом. А человеком — легко?»

20.    Сделайте буктрейлер повести.

ИДЕМ В БИБЛИОТЕКУ

Ваше представление о проблемах, волнующих человека мыслящего в литературе ХХ столетия, расширится, если вы прочитаете предложенные произведения: Максима Горького «Песня о Буревестнике», «Песня о Соколе», А. де Сент- Экзюпери «Ночной полет», «Планета людей».

Найти эти произведения вы можете в библиотеке или на электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua.

ПОДВОДИМ ИТОГИ

1.    Напишите сочинение на одну из тем:

•    Вжизни всегда есть место подвигам

•    Если бы взрослые умели оставаться детьми...

2.    Проверьте свои знания по теме, пройдя тест на электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua.

ЗАВЕРШАЯ УЧЕБНЫЙ ГОД...

Осмысливаем прочитанное за год

1.    С какими произведениями вы познакомились на уроках литературы в восьмом классе? Какое (какие) из них вы бы рекомендовали прочитать младшим друзьям? Почему?

2.    Какие не вошедшие в школьный курс произведения вы прочитали в этом году? Какое из них понравилось больше всего? Над чем оно заставило вас задуматься, чему научило?

3.    С какими литературоведческими понятиями вы ознакомились?

4.    Кто из героев изученных произведений произвел на вас впечатление? Почему?

5.    Что вам запомнилось из рассказов о писателях и поэтах? Чьи произведения, не вошедшие в школьный курс литературы, вы бы хотели прочитать? Почему?

Готовим итоговый проект

6.    Подготовьте презентацию по одной из тем:

•    «Вечные образы» в произведениях литературы

•    Иллюстрации художников к литературной классике

•    Герои книг на киноэкране

•    Мой любимый писатель

Реализуем творческие способности

7.    Напишите сочинение-рассуждение на тему: «Литературная классика никогда не выйдет из моды».

ИДЕМ В БИБЛИОТЕКУ

Вас ждут летние каникулы. Проведите отдых за чтением увлекательных книг.

На электронном образовательном ресурсе interactive.ranok.com.ua вы найдете список произведений, которые рекомендуются для самостоятельного и семейного чтения.

 

Это материал учебника Литература 8 класс Надозирная