Народна Освіта » Світова література » Максим Горький - "Старуха Изергиль" читать кратко онлайн, критика

НАРОДНА ОСВІТА

Максим Горький - "Старуха Изергиль" читать кратко онлайн, критика

Алексей Максимович Горький
1868-1936

«Счастье быть писателем»

Писатель в моём представлении — ча-
родей, которому открыты все тайны жизни,
все сердца. Хорошая книга, точно смычок
великого артиста, касается моего сердца,
и оно поёт, стонет от гнева и скорби, раду-
ется,— если этого хочет писатель.

Максим Горький

 

В юности всемирно известный писа-
тель Алексей Максимович Горький гово-
рил о себе так: «Во мне жило двое: один,
узнав слишком много мерзости и гря-
зи, несколько оробел от этого и, подав-
ленный знанием буднично страшного,
начинал относиться к жизни, к людям
недоверчиво, подозрительно, с бессиль-
ной жалостью ко всем, а также к себе
самому. Этот человек мечтал о тихой,
одинокой жизни с книгами, без людей,
о монастыре, лесной сторожке, железно-
дорожной будке, о Персии и должности ночного сторожа где-ни-
будь на окраине города. Поменьше людей, подальше от них...

Другой, крещённый святым духом честных и мудрых книг,
наблюдая победную силу буднично страшного, чувствовал, как
легко эта сила может оторвать ему голову, раздавить сердце гряз-
ной ступнёй, и напряжённо оборонялся, сцепив зубы, сжав кула-
ки, всегда готовый на всякий спор и бой. Этот любил и жалел дея-
тельно и, как надлежало храброму герою французских романов,
по третьему слову, выхватывая шпагу из ножен, становился в бо-
евую позицию».

Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) — писатель,
вышедший из самых нижних народных слоёв, всегда болел душой
о человеке, о его счастье и достойной жизни. Эпиграфом ко все-
му творчеству Горького могут стать его слова: «Надо, чтобы люди
были счастливы. Причинить человеку боль, серьёзную неприят-
ность или даже настоящее горе — дело нехитрое, а вот дать ему
счастье гораздо труднее». Слишком хорошо знал он, что такое

горе, что такое горечь потерь и разочарований. Именно об этом
говорит его литературный псевдоним — Горький. О самом себе
Горький рассказывал:

«Родился в 1868 году в... Нижнем96, в семье красильщика97
Василия Васильевича Каширина, от дочери его Варвары и перм-
ского мещанина Максима Савватиева Пешкова, по ремеслу дра-
пировщика, или обойщика... Отец умер в Астрахани, когда мне
было пять лет; мать — в Куиавиие-слободе. По смерти матери
дедушка отдал меня в магазин обуви; в ту пору имел я девять
лет от роду и был дедом обучен грамоте по Псалтыри98 99 100 и Часо-
слову96. Из “мальчиков”’’ сбежал и поступил в иконописную
мастерскую, потом на пароход в поварята, потом в помощники

 

садовника. В сих занятиях прожил до
пятнадцати лет, всё время занимаясь
усердно чтением...

После 15 лет возымел я свирепое же-
лание учиться, с какою целью поехал
в Казань, предполагая, что науки жела-
ющим даром преподаются. Оказалось,
что оное не принято, вследствие чего
я поступил в крендельное заведение, по
три рубля в месяц... Работал на Устье,
пилил дрова, таскал грузы и, прибавим,
почитывал всевозможные книжки».

Горький хорошо знал жизнь простого
народа, потому что много видел во время
своих странствий. Он пешком прошёл
по Северу, Поволжью, Украине, Крыму,
Кавказу. В этих странствиях он понял,
что хочет стать писателем.

В 1892 году в тифлисской газете появляется первый рассказ —
«Макар Чудра» под псевдонимом М. Горький, а в 1898 году уже
выходит его первое собрание сочинений в двух томах. И к Горько-
му приходит европейская известность.

Из Тифлиса на родину в Нижний Новгород Горький возвра-
щался окрылённый, потому что после стольких испытаний беспо-
койной юности определилось его призвание: он стал писателем, он
будет писать.

При первой встрече с Горьким Л. Н. Толстой сказал: «Вам
будет трудно среди писателей, но вы ничего не бойтесь, говори-
те всегда так, как чувствуете.

 

Выйдет грубо — ничего. Ум-
ные люди поймут». А по уходе
Горького Толстой занёс в свой
дневник: «Был Горький. Очень
хорошо говорили. И он мне по-
нравился. Настоящий человек
из народа». А. П. Чехов, в свою
очередь, отмечал: «Горький —
несомненный талант, притом
настоящий, большой».

С 1899 года Горький жил
в Санкт-Петербурге, много пи-
сал, и к 1901 году пятьдесят
его произведений, принесших ему славу писателя-бунтаря, уже
были переведены на шестнадцать иностранных языков. В фев-
рале 1902 году Академия наук избрала Алексея Максимовича
почётным академиком по разряду изящной словесности, но по-
сле вмешательства царя Николая II избрание было объявлено
недействительным. Узнав об этом, избранные в Академию ра-
нее А. П. Чехов и В. Г. Короленко в знак протеста отказались от
своих званий почётных академиков.

Деятельность Алексея Максимовича на протяжении всей его
жизни была многогранной и полезной для страны: он работал
в издательствах, издавал журналы, стал основателем общества
«Знание», серии книг «Всемирная литература», основал Литера-
турный институт.

Среди наиболее известных произведений писателя можно,
в частности, назвать рассказы «Песня о Соколе», «Песня о Буре-
вестнике», «Старуха Изергиль», повести «Детство» и «В людях»,
произведения для детей «Сказка про Иванушку-дурачка», «Воро-
бьишко», «Самовар», «Сказки об Италии».

Горький умер 18 июня 1936 года в Горках. Прах писателя по-
мещён в Кремлёвскую стену на Красной площади в Москве.

Алексей Максимович любил повторять: «Превосходная долж-
ность — быть на земле человеком».

Вопросы и задания

1. Сформулируйте основные идеи статьи о Максиме Горьком, за-
пишите их в виде тезисов. Убедите одноклассников, что именно
эти идеи являются центральными.

2. Какие мысли Горького о труде писателя, о сути и назначении чело-
века привлекли ваше внимание? Приготовьте небольшое устное
высказывание на основе одной из них, подтвердите свои утвер-
ждения пословицами, афоризмами на избранную вами тему.

3. К. Г. Паустовский говорил: «Горький был нашей совестью, чест-
ностью, нашим мужеством и любовью». Приведите доказатель-
ства своего согласия или несогласия, подобрав соответству-
ющие примеры из жизни и творчества Максима Горького.

4. С каким настроением вы приметесь за чтение произведений
Максима Горького? Чего вы ожидаете от этого чтения?

Пришло время читать

Старуха Изергиль

(В сокращении)

I

Я слышал эти рассказы под Аккерманом101, в Бессарабии102, на
морском берегу.

Однажды вечером, кончив дневной сбор винограда, партия
молдаван, с которой я работал, ушла на берег моря, а я и старуха
Изергиль остались под густой теныо виноградных лоз и, лёжа на
земле, молчали, глядя, как тают в голубой мгле ночи силуэты тех
людей, что пошли к морю.

Они шли, пели и смеялись; мужчины — бронзовые, с пыш-
ными, чёрными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких

куртках и широких шароварах; женщины и девушки — весёлые,
гибкие, с тёмно-синими глазами, тоже бронзовые. Их волосы,
шёлковые и чёрные, были распущены, ветер, тёплый и лёгкий,
играя ими, звякал монетами, вплетёнными в них. Ветер тёк ши-
рокой, ровной волной, но иногда он точно прыгал через что-то
невидимое и, рождая сильный порыв, развевал волосы женщин
в фантастические гривы, вздымавшиеся вокруг их голов. Это де-
лало женщин странными и сказочными. Они уходили всё дальше
от нас, а ночь и фантазия одевали их всё прекраснее.

Кто-то играл на скрипке... девушка пела мягким контральто1,
слышался смех...

— Что ты не пошёл с ними? — кивнув головой, спросила ста-
руха Изергиль.

Время согнуло её пополам, чёрные когда-то глаза были тусклы
и слезились. Её сухой голос звучал странно, он хрустел, точно ста-
руха говорила костями.

— Не хочу,— ответил я ей.

 

— У!., стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как де-
моны... Боятся тебя наши девушки... А ведь ты молодой и силь-
ный...

Луна взошла. Её диск был велик,
кроваво-красен, она казалась вышедшей
из недр этой степи, которая на своём
веку так много поглотила человеческо-
го мяса и выпила крови, отчего, навер-
ное, стала такой жирной и щедрой. На
нас упали кружевные тени от листвы,
я и старуха покрылись ими, как сетью.

По степи, влево от нас, поплыли тени
облаков, пропитанные голубым сиянием
луны, они стали прозрачней и светлей.

— Смотри, вон идёт Ларра!

Я смотрел, куда старуха указывала

своей дрожащей рукой с кривыми паль-
цами, и видел: там плыли тени, их было
много, и одна из них, темней и гуще, чем другие, плыла быстрей
и ниже сестёр,— она падала от клочка облака, которое плыло бли-
же к земле, чем другие, и скорее, чем они.

— Никого нет там! — сказал я.

1 Контральто — самый низкий женский певческий голос глубокого

грудного бархатистого тембра.

— Ты слеп больше меня, старухи. Смотри — вон, тёмный, бе-
жит степью!

Я посмотрел ещё и снова не видел ничего, кроме тени.

— Это тень! Почему ты зовёшь её Ларра?

— Потому что это — он. Он уже стал теперь как тень,— пора!
Он живёт тысячи лет, солнце высушило его тело, кровь и кости,
и ветер распылил их. Вот что может сделать Бог с человеком за
гордость!..

— Расскажи мне, как это было! — попросил я старуху, чув-
ствуя впереди одну из славных сказок, сложенных в степях.

И она рассказала мне эту сказку.

«Многие тысячи лет прошли с той поры, когда случилось это.
Далеко за морем, на восход солнца, есть страна большой реки,
в той стране каждый древесный лист и стебель травы даёт столь-
ко тени, сколько нужно человеку, чтоб укрыться в ней от солнца,
жестоко жаркого там.

Вот какая щедрая земля в той стране!

Там жило могучее племя людей, они пасли стада и на охоту
за зверями тратили свою силу и мужество, пировали после охоты,
пели песни и играли с девушками.

Однажды, во время пира, одну из них, черноволосую и неж-
ную, как ночь, унёс орёл, спустившись с неба. Стрелы, пущенные
в него мужчинами, упали, жалкие, обратно на землю. Тогда пош-
ли искать девушку, но — не нашли её. И забыли о ней, как забы-
вают обо всём на земле». <...>

«Но через двадцать лет она сама пришла, измученная, ис-
сохшая, а с нею был юноша, красивый и сильный, как сама она
двадцать лет назад. И, когда её спросили, где была она, она рас-
сказала, что орёл унёс её в горы и жил с нею там, как с женой. Вот
его сын, а отца пет уже, когда он стал слабеть, то поднялся в пос-
ледний раз высоко в небо и, сложив крылья, тяжело упал оттуда
на острые уступы горы, насмерть разбился о них...

Все смотрели с удивлением на сына орла и видели, что он ни-
чем не лучше их, только глаза его были холодны и горды, как
у царя птиц. И разговаривали с ним, а он отвечал, если хотел, или
молчал, а когда пришли старейшие племени, он говорил с ними,
как с равными себе. Это оскорбило их, и они, назвав его неоперён-
ной стрелой с неотточенным наконечником, сказали ему, что их
чтут, им повинуются тысячи таких, как он, и тысячи вдвое стар-
ше его. А он, смело глядя на них, отвечал, что таких, как он, нет
больше; и если все чтут их — он не хочет делать этого. О!., тогда
уж совсем рассердились они. Рассердились и сказали:

— Ему иет места среди нас! Пусть идёт куда хочет.

Он засмеялся и пошёл, куда захотелось ему,— к одной краси-
вой девушке, которая пристально смотрела на него; пошёл к ней и,
подойдя, обнял её. А она была дочь одного из старшин, осудивших
его. И, хотя ои был красив, она оттолкнула его, потому что боя-
лась отца. Она оттолкнула его, да и пошла прочь, а он ударил её и,
когда она упала, встал ногой на её грудь, так, что из её уст кровь
брызнула к небу, девушка, вздохнув, извилась змеёй и умерла.

 

Всех, кто видел это, оковал страх,— впервые при них так уби-
вали женщину. И долго все молчали, глядя па неё, лежавшую
с открытыми глазами и окровавленным
ртом, и на пего, который стоял один про-
тив всех, рядом с ней, и был горд,— не
опустил своей головы, как бы вызывая
на неё кару. Потом, когда одумались, то
схватили его, связали и так оставили,
находя, что убить сейчас же — слишком
просто и не удовлетворит их». <...>

«И вот они собрались, чтобы приду-
мать казнь, достойную преступления...

Долго говорили они, и вот один мудрец
сказал, подумав долго:

— Спросим его, почему он сделал это?

Спросили его об этом. Ои сказал:

— Развяжите меня! Я не буду гово-
рить связанный!

А когда развязали его, он спросил:

— Что вам нужно? — спросил так,
точно они были рабы...

— Ты слышал...— сказал мудрец.

— Зачем я буду объяснять вам мои
поступки?

— Чтоб быть понятым нами. Ты, гордый, слушай! Всё равно
ты умрёшь ведь... Дай же нам понять то, что ты сделал. Мы оста-
ёмся жить, и нам полезно знать больше, чем мы знаем...

— Хорошо, я скажу, хотя я, может быть, сам неверно пони-
маю то, что случилось. Я убил её потому, мне кажется,— что меня
оттолкнула она... А мне было нужно её.

— Но она не твоя! — сказали ему.

— Разве вы пользуетесь только своим? Я вижу, что каждый
человек имеет только речь, руки и ноги... а владеет он животны-
ми, женщинами, землёй... и многим ещё...

Ему сказали на это, что за всё, что человек берёт, он платит
собой: своим умом и силой, иногда — жизнью. А он отвечал, что
он хочет сохранить себя целым.

Долго говорили с ним и наконец увидели, что он считает себя
первым на земле и, кроме себя, не видит ничего. Всем даже страш-
но стало, когда поняли, на какое одиночество он обрекал себя.
У него не было ни племени, ни матери, ни скота, ни жены, и он не
хотел ничего этого.

Когда люди увидали это, они снова принялись судить о том,
как наказать его. Но теперь недолго они говорили,— тот, мудрый,
не мешавший им судить, заговорил сам:

— Стойте! Наказание есть. Это страшное наказание; вы не вы-
думаете такого в тысячу лет! Наказание ему — в нём самом! Пу-
стите его, пусть он будет свободен. Вот его наказание!

И тут произошло великое. Грянул гром с небес,— хотя на них
не было туч. Это силы небесные подтверждали речь мудрого. Все
поклонились и разошлись. А этот юноша, который теперь полу-
чил имя Ларра, что значит: отверженный, выкинутый вон,— юно-
ша громко смеялся вслед людям, которые бросили его, смеялся,
оставаясь один, свободный, как отец его. Но отец его — не был
человеком... А этот — был человек. И вот он стал жить, вольный,
как птица. Он приходил в племя и похищал скот, девушек — всё,
что хотел. В него стреляли, но стрелы не могли пронзить его тела,
закрытого невидимым покровом высшей кары. Он был ловок,
хищен, силён, жесток и не встречался с людьми лицом к лицу.
Только издали видели его. И долго он, одинокий, так вился около
людей, долго — не один десяток годов. Но вот однажды он подо-
шёл близко к людям и, когда они бросились на него, не тронулся
с места и ничем не показал, что будет защищаться. Тогда один из
людей догадался и крикнул громко:

— Не троньте его! Он хочет умереть!

И все остановились, не желая облегчить участь того, кто делал
им зло, не желая убивать его. Остановились и смеялись над ним.
А он дрожал, слыша этот смех, и всё искал чего-то на своей гру-
ди, хватаясь за неё руками. И вдруг он бросился на людей, подняв
камень. Но они, уклоняясь от его ударов, не нанесли ему ни одно-
го, и когда он, утомлённый, с тоскливым криком упал на землю,
то отошли в сторону и наблюдали за ним. Вот он встал и, подняв
потерянный кем-то в борьбе с ним нож, ударил им себя в грудь.
Но сломался нож — точно в камень ударили им. И снова он упал
на землю и долго бился головой об неё. Но земля отстранялась от
него, углубляясь от ударов его головы.

— Он не может умереть! — с радостью сказали люди.

И ушли, оставив его. Он лежал кверху лицом и видел — высо-
ко в небе чёрными точками плавали могучие орлы. В его глазах
было столько тоски, что можно было бы отравить ею всех людей
мира. Так, с той поры остался он один, свободный, ожидая смер-
ти. И вот он ходит, ходит повсюду... Видишь, ои стал уже как
тень и таким будет вечно! Оп не понимает ни речи людей, ни их
поступков — ничего. И всё ищет, ходит, ходит... Ему нет жизни,
и смерть не улыбается ему. И нет ему места среди людей... Вот как
был поражён человек за гордость!»

Старуха вздохнула, замолчала, и её голова, опустившись па
грудь, несколько раз странно качнулась. Я посмотрел на неё. Ста-
руху одолевал сои, показалось мне. И стало почему-то страшно
жалко её. Конец рассказа она вела таким возвышенным, угрожа-
ющим тоном, а всё-таки в этом тоне звучала боязливая, рабская
нота. <...>

II

— Знаешь ты, что я делала, когда была молодой? Я ткала ков-
ры с восхода по закат, не вставая почти. Я, как солнечный луч,
живая была и вот должна была сидеть неподвижно, точно камень.
И сидела до того, что, бывало, все кости у меня трещат. А как
придёт ночь, я бежала к тому, кого любила, целоваться с ним.
А сколько любила! Сколько поцелуев взяла и дала!..

Я посмотрел ей в лицо. Её чёрные глаза были всё-таки тусклы,
их не оживило воспоминание. Луна освещала её сухие, потреска-
вшиеся губы, заострённый подбородок с седыми волосами па нём
и сморщенный нос, загнутый, словно клюв совы. На месте щёк
были чёрные ямы, и в одной из них лежала прядь пепелыю-седых
волос, выбившихся из-под красной тряпки, которою была обмота-
на её голова. Кожа на лице, шее и руках вся изрезана морщинами,
и при каждом движении старой Изергиль можно было ждать, что
сухая эта кожа разорвётся вся, развалится кусками и предо мной
встанет голый скелет с тусклыми чёрными глазами.

Песня на берегу моря уже умолкла, и старухе вторил теперь
только шум морских воли,— задумчивый, мятежный шум был
славной второй рассказу о мятежной жизни. <...>

Старуха замолчала, вздыхая. Я представлял себе воскреша-
емых ею людей. Вот огненно-рыжий, усатый гуцул идёт умирать,
спокойно покуривая трубку. У пего, наверное, были холодные, го-
лубые глаза, которые на всё смотрели сосредоточенно и твёрдо. Вот
рядом с ним черноусый рыбак с Прута; плачет, не желая умирать,

и на его лице, бледном от предсмертной тоски, потускнели весё-
лые глаза, и усы, смоченные слезами, печально обвисли по углам
искривлённого рта. Вот он, старый, важный турок, наверное, фа-
талист и деспот, и рядом с ним его сын, бледный и хрупкий цве-
ток Востока, отравленный поцелуями. А вот тщеславный поляк,
галантный и жестокий, красноречивый и холодный... И все они —
только бледные тени, а та, которую они целовали, сидит рядом со
мной живая, но иссушенная временем, без тела, без крови, с серд-
цем без желаний, с глазами без огня,— тоже почти тень.

Старуха махнула рукой к морю. Там всё было тихо. Иногда ро-
ждался какой-то краткий, обманчивый звук и умирал тотчас же.

— Любят они меня. Много я рассказываю им разного. Им это
надо. Ещё молодые все... И мне хорошо с ними. Смотрю и думаю:
«Вот и я, было время, такая же была... Только тогда, в моё вре-
мя, больше было в человеке силы и огня, и оттого жилось веселее
и лучше... Да!..».

Она замолчала. Мне грустно было рядом с ней. Она же дремала,
качая головой, и тихо шептала что-то... может быть, молилась.

С моря поднималась туча — чёрная, тяжёлая, суровых очерта-
ний, похожая па горный хребет. Она ползла в степь. С её верши-
ны срывались клочья облаков, неслись вперёд её и гасили звёзды
одну за другой. Море шумело. И в степной дали, теперь уже чёр-
ной и страшной, как бы притаившейся, скрывшей в себе что-то,
вспыхивали маленькие голубые огоньки. То там, то тут они на
миг являлись и гасли, точно несколько людей, рассыпавшихся по
степи далеко друг от друга, искали в ней что-то, зажигая спички,
которые ветер тотчас же гасил. Это были очень странные голубые
языки огня, намекавшие на что-то сказочное.

— Видишь ты искры? — спросила меня Изергиль.

— Откуда эти искры? — спросил я старуху.

— Эти искры от горящего сердца Данко. Было на свете серд-
це, которое однажды вспыхнуло огнём... И вот от него эти искры.
Я расскажу тебе про это... Тоже старая сказка... Старое, всё старое!
Видишь ты, сколько в старине всего?.. А теперь вот нет ничего та-
кого — пи дел, ни людей, ни сказок таких, как в старину... По-
чему?.. Ну-ка, скажи! Не скажешь... Что ты знаешь? Что все вы
знаете, молодые? Эхе-хе!.. Смотрели бы в старину зорко — там все
отгадки найдутся... А вот вы не смотрите и не умеете жить отто-
го... Я не вижу разве жизнь? Ох, всё вижу, хоть и плохи мои глаза!
И вижу я, что не живут люди, а всё примеряются, примеряются
и кладут на это всю жизнь. И когда обворуют сами себя, истра-
тив время, то начнут плакаться на судьбу. Что же тут — судьба?

Каждый сам себе судьба! Всяких людей я нынче вижу, а вот силь-
ных нет! Где ж они?.. И красавцев становится все меньше.

III

«Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса
окружали с трёх сторон таборы этих людей, а с четвёртой — была
степь. Были это весёлые, сильные и смелые люди. И вот пришла
однажды тяжёлая пора: явились откуда-то иные племена и про-
гнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что
лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них
не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу
до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду
болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим.
Тогда стали плакать жёны и дети этого племени, а отцы задума-
лись и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того
были две дороги: одна — назад,— там были сильные и злые вра-
ги, другая — вперёд, там стояли великаны-деревья, плотно обняв
друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко
в цепкий ил болота. Эти каменные деревья стояли молча и непо-
движно днём в сером сумраке и ещё плотнее сдвигались вокруг
людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днём и но-
чью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно соби-
ралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А ещё
страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес
глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям.
Это были всё-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться
насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли уме-
реть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они,
то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и ду-
мали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде
болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в без-
молвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а тор-
жествуют злые духи леса и болота... Люди всё сидели и думали.
Но ничто — ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души лю-
дей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум...
Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили
женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой
скованных страхом живых,— и трусливые слова стали слышны
в лесу, сначала робкие и тихие, а потом всё громче и громче... Уже
хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже,
испуганный смертью, не боялся рабской жизни... Но тут явился
Данко и спас всех один ».

Старуха, очевидно, часто рассказывала о горящем сердце Дан-
ко. Она говорила певуче, и голос её, скрипучий и глухой, ясно ри-
совал предо мной шум леса, среди которого умирали от ядовитого
дыхания болота несчастные, загнанные люди...

«Данко — один из тех людей, молодой красавец. Красивые —
всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:

— Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает,
с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску?
Вставайте, пойдём в лес и пройдём его сквозь, ведь имеет же он
конец — всё на свете имеет конец! Идёмте! Ну! Гей!..

Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому
что в очах его светилось много силы и живого огня.

— Веди ты нас! — сказали они.

Тогда он повёл...»

Старуха помолчала и посмотрела в степь, где всё густела тьма.
Искорки горящего сердца Данко вспыхивали где-то далеко и ка-
зались голубыми воздушными цветами, расцветая только на миг.

«Повёл их Данко. Дружно все пошли за ним — верили в него.
Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото ра-
зевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья засту-
пали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой;
как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил
пота и крови тем людям. Долго шли они... Всё гуще становился
лес, всё меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря,
что напрасно он, молодой и неопытный, повёл их куда-то. А он
шёл впереди их и был бодр и ясен.

Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глу-
хо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нём собрались
сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он ро-
дился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном
шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели
и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса,
освещали его на минутку синим, холодным огнём и исчезали так
же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещённые
холодным огнём молний, казались живыми, простирающими во-
круг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки,
сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы
ветвей смотрело на идущих что-то страшное, тёмное и холодное.
Это был трудпый путь, и люди, утомлённые им, пали духом. Но
им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе об-
рушились на Данко, человека, который шёл впереди их. И стали
они упрекать его в неумении управлять ими,— вот как!

Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дро-
жащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.

— Ты,— сказали они,— ничтожный и вредный человек для
нас! Ты повёл нас и утомил, и за это ты погибнешь!

— Вы сказали: “Веди!” — и я повёл! — крикнул Данко, стано-
вясь против них грудыо.— Во мне есть мужество вести, вот пото-
му я повёл вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только
шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только
шли, шли, как стадо овец!

Но эти слова разъярили их ещё более.

— Ты умрёшь! Ты умрёшь! — ревели они.

 

А лес всё гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали
тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понёс труд,
и видел, что они — как звери. Много людей стояло вокруг него, но
не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать поща-
ды от них. Тогда и в его сердце вскипе-
ло негодование, но от жалости к людям
оно погасло. Он любил людей и думал,
что, может быть, без него они погибнут.

И вот его сердце вспыхнуло огнём жела-
ния спасти их, вывести на лёгкий путь,
и тогда в его очах засверкали лучи того
могучего огня... А они, увидав это, по-
думали, что он рассвирепел, отчего так
ярко и разгорелись очи, и они насторо-
жились, как волки, ожидая, что он будет
бороться с ними, и стали плотнее окру-
жать его, чтобы легче им было схватить
и убить Данко. А он уже понял их думу,
оттого ещё ярче загорелось в нём сердце,
ибо эта их дума родила в нём тоску.

А лес всё пел свою мрачную песню,
и гром гремел, и лил дождь...

— Что сделаю я для людей?! — сильнее грома крикнул Данко.

И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из неё своё

сердце и высоко поднял его над головой.

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес за-
молчал, освещённый этим факелом великой любви к людям, а тьма
разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала
в гнилой зев болота. Люди же, изумлённые, стали как камни.

— Идём! — крикнул Данко и бросился вперёд на своё место,
высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел,
удивлённо качая вершинами, но его шум был заглушён топотом
бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудес-
ным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без
жалоб и слёз. А Данко всё был впереди, и сердце его всё пылало,
пылало!

И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остал-
ся сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу оку-
нулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого
дождём. Гроза была — там, сзади них, над лесом, а тут сияло
солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя
и золотом сверкала река... Был вечер, и от лучей заката река ка-
залась красной, как та кровь, что била горячей струёй из разо-
рванной груди Данко.

Кинул взор вперёд себя на ширь степи гордый смельчак Дал-
ко,— кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся
гордо. А потом упал и — умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти
его и не видали, что ещё пылает рядом с трупом Данко его смелое
сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь че-
го-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись
в искры, угасло...»

— Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед
грозой!

Теперь, когда старуха кончила свою красивую сказку, в степи
стало страшно тихо, точно и она была поражена силой смельча-
ка Данко, который сжёг для людей своё сердце и умер, не прося
у них ничего в награду себе. Старуха дремала. Я смотрел на неё
и думал: «Сколько ещё сказок и воспоминаний осталось в её памя-
ти?». И думал о великом горящем сердце Данко и о человеческой
фантазии, создавшей столько красивых и сильных легенд.

с1894)

Обдумываем прочитанное, делимся впечатлениями

1. Поделитесь своими впечатлениями о рассказе А. М. Пешкова
«Старуха Изергиль», расскажите о его героях, которые вам за-
помнились больше всех.

2. Подготовьте пересказ одного из эпизодов рассказа «Старуха
Изергиль» (на выбор) так, чтобы заинтересовать одноклассни-
ков. Дайте комментарий к нему и объясните причины вашего
выбора.

3. Рассмотрите иллюстрации художников К. В. Безбородова
и И. М. Тоидзе к рассказу «Старуха Изергиль». Как вы думаете,
почему художники выбрали для своих иллюстраций к рассказу
именно эти эпизоды? Иллюстрации к каким эпизодам рассказа
сделали бы вы?

Поразмышляем и поговорим о прочитанном

1. Каковы особенности композиции рассказа А. М. Пешкова «Ста-
руха Изергиль»? Как расположение его частей влияет на пони-
мание основных идей произведения?

2. Определите роль образа старухи Изергиль в идейном и худо-
жественном содержании рассказа. Дайте характеристику её
образа, обращая внимание на детали портрета, речь, пейзаж,
который её окружает, отношение к людям и своей собственной
судьбе. Почему именно ей автор доверяет рассказать легенды
о необыкновенных людях — Парре и Данко?

3. Сопоставьте героев рассказа «Старуха Изергиль» Парру и Дан-
ко, заполнив данную ниже таблицу. Объясните, какой художе-
ственный приём лежит в основе изображения этих образов.

Параметры сравнения

Ларра

Данко

Портрет, его детали

   

Отношение к людям

   

Понимание гордости, самоотверженности

   

Поведение в момент суда людей

   

Судьба, итог жизни

   

4. Какими вы видите людей в легенде о Парре? В чём заключается
мудрость старейшин, вынесших ему жестокое наказание?

5. Чем отличаются люди в легенде о Данко от людей, изображён-
ных в легенде о Парре? Могли ли они, на ваш взгляд, сделать
что-то, чтобы чужие племена не прогнали их в глубь леса? Что
помешало им бороться за своё племя? Как складывались от-
ношения между людьми и Данко? Благодарны ли люди ему за
своё спасение?

6. С каким литературным персонажем можно сопоставить Данко?
Можно ли назвать его поступок подвигом? Если да, то во имя

чего герой его совершает? Какие искры имеет в виду Горький,
заканчивая легенду о Данко словами: «Вот откуда они, голубые
искры степи, что являются перед грозой!»?

7. Какова позиция автора и как она выражена? Что вы можете ска-
зать об образе повествователя?

8. Литературный критик Г. Н. Владимов убеждён, что «нельзя ни от
кого потребовать героизма, но научиться уважать его можно».
Как вы думаете, смысл легенды о Данко — в прославлении ге-
роизма или в стремлении научить людей уважать героизм? Или
вы видите его в чём-то другом?

9. В одном из отзывов о рассказе «Старуха Изергиль» ученик пи-
сал: «Подвиг, который совершил Данко, был неразумен. Можно
было зажечь факел, дать каждому и добрести до конца леса.
Подвиг должен совершаться в разумных пределах». А как ду-
маете вы: разумен или неразумен поступок Данко и можно ли
назвать его подвигом? В каких пределах разумен подвиг и когда
человеку необходимо его совершать?

10. Старуха Изергиль, повстречавшая на своём жизненном пути мно-
го свободолюбивых и мужественных людей, утверждала: «Когда
человек любит подвиги, он всегда умеет их сделать и найдёт,
где это можно. В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место по-
двигам». Согласны ли вы с мнением героини, что в жизни всегда
есть место подвигам? Докажите своё мнение.

Обратимся к виртуальному словарю

Альтруизм (фр. altruisme, от лат. alter — другой) — нравствен-
ный принцип поведения, означающий способность бескорыстно
жертвовать собственными интересами в пользу интересов дру-
гого человека. Термин введён в этику французским философом
Огюстом Контом как противоположный по смыслу эгоизму. Аль-
труизм — это система ценностных ориентаций личности, прояв-
ляющихся в актах заботы, милосердия, самоотречения, мотивом
которых являются интересы другого человека или социальной
группы.

Эгоизм (от лат. эго — я) — поведение, целиком определяемое
мыслью о собственной пользе, выгоде, когда человек ставит свои
интересы выше интересов других. Противоположностью эгоизма
традиционно считается альтруизм.

11. В рассказе Максима Горького «Старуха Изергиль» противопос-
тавляются две жизненные позиции — альтруизм и эгоизм и два

героя, олицетворяющие эти понятия,— альтруист Данко и эгоист
Парра. Прочитайте в виртуальном словаре сведения об альтру-
изме и эгоизме, расскажите, какое поведение привлекает вас,
жизненную позицию альтруиста или эгоиста поддержали бы вы.
Объясните почему.

Работаем творчески

На основе афоризмов из рассказа Максима Горького «Старуха
Изергиль» в цитатной подсказке напишите сочинение-рассужде-
ние или сочинение-эссе.

Цитатная подсказка

1. «Вот что может сделать Бог с человеком за гордость» («Стару-
ха Изергиль»).

2. «В жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам» («Стару-
ха Изергиль»).

3. «Что сделаю я для людей?!» («Старуха Изергиль»)

4. «Каждый сам себе судьба» («Старуха Изергиль»).

 

 

Это материал учебника Литература 8 класс Халабаджах

 

Автор: admin от 1-11-2016, 20:45, Переглядів: 2322